Формы проявления системного банковского кризиса в соответствии с их особенностями можно рассматривать на двух уровнях – более глубоком и поверхностном.

В первом случае указанные формы не всегда очевидны (не видны "невооруженным взглядом") и для их идентификации необходимо в определенной мере уметь анализировать ситуацию в банковской сфере. Такими формами проявления кризисной ситуации в данной сфере можно считать вышеперечисленные пункты, которые принято называть обстоятельствами, или факторами, делающими кризис реальностью (было выделено девять таких пунктов, но, видимо, их может быть названо и больше). Как правило, они относятся к начальной фазе кризиса, когда он только разворачивается, почти незаметно, скрытно набирает силу.

Поверхностные же формы проявления системного кризиса обычно очевидны для всех, кто интересуется данной проблематикой. К их числу можно отнести, например, следующие:

• резкое сокращение объемов деятельности либо фактическое прекращение большим числом банков проведения базовых операций (существенные задержки или полное приостановление клиентских платежей, "замораживание" кредитных операций, невозвраты клиентам их вкладов и депозитов и т.п.) или вообще любых операций.
• необычно большое количество отзывов у банков лицензий центральным банком;
• практически мгновенное исчезновение межбанковского рынка (его потом приходится создавать заново);
• появление сравнительно большого числа предложений со стороны банков о готовности проводить операции на условиях, явно отличающихся от среднерыночных;
• широкое распространение в обществе панических настроений в отношении всех банков и вообще всяческих финансовых организаций;
• активизация процедур ликвидации нежизнеспособных КО.

Поверхностные формы проявления системного шока характерны для "вершинной" фазы кризиса и в меньшей мере – для фазы завершающей.

Основные последствия системного кризиса

Последствия системного банковского кризиса достаточно многообразны, однако они разные для тех или иных сторон, имеющих отношение к банковскому делу.

Для общества в целом наступление системного банковского кризиса и его преодоление означают:

• уменьшение совокупного общественного капитала, размера национального богатства, спад производства, уменьшение валового внутреннего продукта (далее – ВВП);
• бюджетно-финансовая дестабилизация, высокая инфляция и демонетизация экономики;
• общее ухудшение ситуации в экономике, оценок такой ситуации (в том числе со стороны иностранных предпринимательских кругов) и перспектив ее улучшения;
• обострение в сфере социальных отношений и необходимость быстро снять возникшее напряжение;
• необходимость разработки новых подходов к организации и управлению не только банковским сектором, но и всей экономикой и реализации основанного на таких подходах комплекса практических мероприятий;
• необходимость понесения более или менее значительных непредвиденных расходов.

Для клиентов банков тот же самый процесс будет означать:

• потерю большей или меньшей части денег, доверенных ими банкам, которые не смогли пережить кризис;
• ухудшение условий ведения бизнеса (для предприятий, организаций, индивидуальных предпринимателей), условий банковского обслуживания физических лиц;
• подрыв финансового положения заемщиков из-за ухудшения экономической ситуации в стране, нарастание их просроченных и безнадежных долгов банкам;
• необходимость поиска других (надежных) банков, если прежние потерпели крах;
• возможно, необходимость пересмотра отношений с банками, сумевшими пережить волну кризиса и сохранить свою работоспособность.

Для банковского сообщества в целом последствия могут быть следующими:

• уменьшение совокупного банковского капитала;
• понижение стоимости активов банковского сектора;
• изъятие частью клиентов своих средств даже из надежных банков (сокращение ресурсной базы банковской системы);
• ухудшение качества кредитных портфелей банков;
• возникновение или усиление несоответствия между пассивами и активами банков по объемам и срокам;
• более или менее полная утрата банками платежеспособности и ликвидности;
• падение доверия к банкам в целом;
• уменьшение объемов операций и прибылей;
• перераспределение клиентуры между банками, оставшимися "на плаву";
• необходимость уточнения характера отношений с клиентами;
• возникновение напряженности в отношениях с обществом, регулирующими банковскую сферу органами, вообще с властями, со вспомогательными организациями;
• сокращение сети банковских учреждений (территориально удаленных подразделений банков).
• появление негативных тенденций на рынке труда банковских специалистов;
• необходимость как минимум корректировки стратегии развития, политики применительно к разным направлениям деятельности и всем процессам организации управления в банках;
• необходимость участия, в том числе своими финансами, в мероприятиях, призванных оздоровить ситуацию.

При этом каждый из перечисленных пунктов допускает и даже предполагает более детальную расшифровку.

Таким образом, банковские кризисы – явления более чем нежелательные, приводящие к тяжелым общеэкономическим и социальным последствиям. Среди всех возможных непосредственных последствий системного банковского кризиса невозможно найти ни одного, которое можно было бы истолковать как позитивное или благотворное. Позитивными могут оказаться только более отдаленные последствия кризиса, точнее, не самого кризиса, а тех уроков, которые общество вынесет из него, реализации тех адекватных, правильных решений, которые будут приняты на основе трезвого анализа причин возникновения и картин протекания кризиса.

Вопросы практики

За 2011 г. отношение активов банковского сектора к ВВП возросло с 74,8 до 76,3%. На рис. 1.1 в виде диаграммы представлены сравнительные данные указанного показателя в России со странами BRICS и Европейского союза .

Рис. 1.1.

В 2011 г. отношение капитала банковского сектора к ВВП составило 9,6%, сократившись за год на 0,9 процентного пункта. Основным источником формирования ресурсной базы КО по итогам 2011 г. (как и в последние предыдущие годы) были вклады физических лиц: отношение их объема к ВВП не изменилось и составило 21,7%. Отношение депозитов нефинансовых организаций к ВВП повысилось на 2% и составило 15,3%. Отношение совокупного объема выданных кредитов к ВВП возросло на 3,6% и составило 52,6%, при этом их доля в совокупных активах банковского сектора увеличилась на 3,4% и составила 68,9%. Отношение кредитов нефинансовым организациям и физическим лицам к ВВП возросло на 2,4% и составило 42,6%.

В 2011 г. количество действующих КО сократилось на 34 единицы – до 978 организаций. В течение 2011 г. были отозваны лицензии у 22 КО; в связи с реорганизацией в форме присоединения исключены из Книги государственной регистрации 18 КО; получили лицензию на осуществление банковских операций пять новых КО. Таким образом, в 2011 г. сохранилась тенденция последних лет уменьшения числа действующих КО (рис. 1.2).

Рис. 1.2.

В табл. 1.1 представлены данные о количестве ликвидированных КО за 2007–2011 гг. (для сравнения указаны данные о количестве ликвидированных за эти годы банков в США).

Таблица 1.1. Количество ликвидированных КО

Ликвидированные КО в РФ
Ликвидированные банки в США

В 2011 г. сокращение числа действующих КО было характерно для большинства российских регионов: число региональных банков уменьшилось с 487 до 466. Темпы роста активов региональных банков (7,8%) в 2011 г. были ниже темпов роста активов банковского сектора в целом (23,1%). В результате доля активов региональных банков в совокупных активах по итогам года снизилась с 13,7 до 12%. Капитал региональных банков за год увеличился на 5,5%, или на 33,4 млрд руб. (капитал банковского сектора – на 10,8%, или на 509,8 млрд руб.).

• Отчет Центрального банка РФ о развитии банковского сектора и банковского надзора в 2011 г. М.: Изд-во Банка России. 2012.
• Данные ЦБ РФ и Федеральной корпорации страхования депозитов (FDIC).

Алексей Вязовский эксперт, вице-президент «Золотого монетного дома»:

Главным мировым активом-убежищем на период любого кризиса является золото. Если посмотреть историю любой биржевой паники, хоть российской, хоть зарубежной, то первое, что начинает расти в цене - желтый металл. Кроме того золото еще и антиинфляционный товар. Именно этот актив отыгрывает любой рост цен на товары и услуги. Что касается конкретной формы вложения в золото, то выбор стоит между инвестиционными монетами и слитками. Последние в России не так популярны, так как по ним (в отличии от золотых инвестиционных монет) берется НДС 18%. Т.е. за золото того же объема и пробы что и в монете, вы платите в слитке на 18 процентов больше. Что касается рынка монет, то наибольшим спросом в России пользуются зарубежные монеты Австралии (Кенгуру), Австрии (Филармоникеры) и Канады (Кленовые листья). За прошлый год они подорожали на 10% в долларовом выражении. В новом году золотые инвестиционные монеты прибавили еще 7%.

Алексей Тараповский, управляющий партнер и основатель международной компании Anderida Financial Group (AFG), независимый финансовый советник:

Конечно, я отвечу на вопрос, что можно сделать, если вы уверены в 100% наступлении кризиса. Но сначала мой долг консультанта состоит в том, чтобы показать картину целиком, без прикрас и уверений, что эти знания помогут вам заработать сотни годовых в течение нескольких последующих лет….

Почему нельзя ставить так вопрос и в чем здесь проблема?

Казалось бы, инвесторы всегда должны искать наилучшие активы, которые будут показывать лучший результат в ближайшее время. А к тому моменту, когда ситуация изменится, инвестор уже должен перейти в другие активы, которые в свою очередь будут показывать наилучший результат. Красивая, но, тем не менее - сказка, не имеющая ничего общего с действительностью. На коротких промежутках времени, бывает, что инвестору везет и он обгоняет рынок, однако долгосрочно, обыкновенное индексное инвестирование всегда оказывается выгоднее.

Уверены ли вы на 100% в том, что будет кризис? И если он будет, уверены ли вы, что это будет именно взрывная волна кризиса? Будущее, особенно в экономике, практически невозможно прогнозировать, можно только обсуждать тенденции, которые сейчас являются актуальными. Например, можно говорить с высокой вероятностью о том, что цена на нефть на момент написания статьи является завышенной и что очень вероятно ее падение в будущем. Однако, я не смогу сказать, где будет цена на нефть не только через год, но и через 3 месяца… И не скажет никто…

Именно поэтому стратегии инвестирования должны быть универсальны, должны позволять нам получать доход и достигать наших финансовых целей вне зависимости от того, что придет спекулянтам в голову на следующей неделе, месяце или в следующие 5 лет. Что работает всегда? Например, стратегия регулярного инвестирования в индексные фонды. Если вы используете тактику усреднения, то даже кризис не станет для вас проблемой, за 10-20 лет в среднем вы получите достойный доход, намного выше банковского. Более того, кризис для вас в таком случае является возможностью купить дешево достойные активы. Именно так поступает Баффет, практики которого можно считать лучшими для инвесторов.

Вдумайтесь, чего вы боитесь, когда боитесь кризиса? Изменения стоимости ваших ценных бумаг? А важно ли это для вас, если вы нацелены на получение дохода от них - на дивиденды, купонный доход от облигаций и т.п.? Важен не выбор активов, важна ваша долгосрочная финансовая стратегия, которая позволит вам смотреть с уверенностью в будущее, даже если котировки акций стремительно летят вниз.

Конечно, разные активы по разному реагируют на панику на фондовых рынках. Для снижения временных просадок можно использовать защитные акции (акции компаний, бизнес которых в кризис либо растет, либо не сильно уменьшается). Как правило, это компании, которые удовлетворяют важные потребности населения, от которых оно не может отказаться. Здравоохранение, фаст фуд, ритейлеры, производители продуктов - все они переносят кризис легче. Есть и компании, которые в кризис наоборот растут - например, золотодобывающие. Вы сами сможете привести примеры компаний, на которые кризис влияет слабо и искать именно такие компании для инвестирования! Только напомню, что в периоды роста рынка они, как правило, не столь хорошо растут, как в целом экономика. За все надо платить!

Часто говорят про золото, как про защитный актив. Я против инвестиций в золото, более того, я не считаю покупку золота инвестицией, как и покупку любого другого товара. Инвестиции - это то, что приносит само по себе доход. Компания платит дивиденды или купоны по облигациям, недвижимость приносит вам арендный доход. Что приносит вам золото? Только расходы на его содержание!

Есть и более профессиональные инструменты с большим порогом входа - различные варианты коммерческой недвижимости, инвестиций в бизнес, хедж-фонды. Но они требуют индивидуальной оценки и поэтому я не буду о них говорить, это тема отдельной и большой статьи.

Я обещал вам пример того, что можно сделать, если вы уверены в скором наступлении глобального кризиса. Причем данный инструмент поможет вам избежать потерь, если кризиса все-таки не случится.

Вы можете самостоятельно сделать некий аналог структурного продукта. Для этого вам потребуется:

1. Купить ETF-фонд высокодоходных облигаций, инвестирующих в долг компаний США. Как правило, такие фонды платят дивиденды на ежемесячной основе (например, JNK, HYG).

2. Раз в месяц вы будете получать дивиденды, на эти дивиденды нужно покупать опционы на те активы, которые будут, как вы предполагаете, сильно расти или падать во время кризиса, и держать их до исполнения. Например, опцион put на фонд SPY (копирующий индекс S&P 500, который будет сильно падать во время кризиса) или опцион call на фьючерс на индекс волатильности VIX (который будет сильно расти во время кризиса). Цену исполнения опциона нужно поставить достаточно далеко, там, куда, как вы думаете, полетит цена актива.

Кризис банковской системы подразумевает неспособность большинства банков выполнять свои обязательства перед контрагентами - в первую очередь вкладчиками и кредиторами. Для банковского кризиса характерно снижение стоимости активов банков, существенное увеличение доли безнадёжной и сомнительной задолженности в их кредитных портфелях.

Кризис банковской системы РФ

Кризисы в банковской системе РФ случались неоднократно. Порою они (как в 1998 и 2008 годах) становились последствиями мировых кризисов, в других случаях - провоцировались исключительно внутренними факторами. Самый известный кризис банковской системы России подобного рода произошёл в 2004 году, когда сразу несколько ведущих кредитных организаций РФ ограничили выдачу средств клиентам. Причиной такой ситуации стал кризис на рынке межбанковского кредитования, вызванный банкротством Содбизнесбанка.

На особенностях же двух глубоких системных банковских кризисов в России мы более подробно остановимся ниже.

Банковский кризис в России 1998 года

Кризис банковской системы России был порождён целым рядом фактором, в числе которых как ухудшение финансовой ситуации на мировом , так и сугубо внутренние причины:

• критическое состояние отечественной экономи­ки; рост дефицита бюджета, внешнего и внутреннего долга РФ; отрицательное сальдо торгового баланса
• приостановка правительством выплат по кредитам от иностранных инвесторов сроком на 3 месяца, вследствие чего РФ стала выглядеть в глазах мирового сообщества и россиян банкротом.
• монопольное выполнение Центробанком функций по управлению банковской системой и др.

Одной из причин банковского кризиса в России экономисты считают также недобросовестное поведение финансово-кредитных учреждений, маскирующих в отчётности нехватку реального капитала, что в свою очередь помешало регулятору вовремя распознать «тревожные симптомы».

Кризис банковской системы повлёк за собой изъятие вкладчиками сбережений, приведшее к банкротству несколько десятков финучреждений. В результате банковского кризиса в России ухудшилась экономическая ситуация в стране, а следовательно и финансовое положение, не только кредитных организаций , но и их должников. На фоне этого вырос также объем просроченной и безнадёжной задолженности перед финучреждениями.

Во время кризиса банковской системы России в результате действий вкладчиков и бездействия заёмщиков банки утратили ликвидность, их капитальная база (без учёта СБ РФ) снизилась на 60%. В целом, банковский кризис в России затронул подавляющее большинство отечественных финучреждений и носил ярко выраженный системный характер.

Кризис банковской системы России 2008 года

Шесть лет назад отечественная банковская система пережила ещё один глубокий кризис. Зарубежные экономисты для определения системного кризиса банковской системы используют несколько критериев. Первый критерий – это высокая доля просроченных кредитов, второй – большой объем средств, направленных на поддержку стабильности банковского сектора, третий – активный процесс национализации и слияния финансово-кредитных учреждений, четвёртый – отток средств со счетов, как проявление паники среди населения. Банковский кризис в России либо другой стране является системным, если соблюдается хотя бы 2 условия из 4-х, – и в 2008 году совпали минимум два критерия.

Главным проявлением кризиса банковской системы стало массовое изъятие розничных вкладов. В результате от кризиса в банковской системе России максимально пострадали средние по размеру активов финансово-кредитные учреждения, ориентированные на быстрое развитие и опирающиеся на привлекаемые ими средства частных лиц.

Кризис банковской системы России повлёк за собой также многочисленные слияния и поглощения в финансовом секторе, часть которых была проведена по инициативе Агентства по страхованию вкладов (АСВ). До момента разработки АСВ механизма оздоровления кредитных организаций с привлечением третьего финучреждения «спасением» банков занималось государство. На проведение антикризисных мероприятий и стабилизацию банковской системы правительством было выделено 4 трлн. руб. (с учётом налоговых льгот – 6 трлн. руб.).

Помимо проблем с падением темпов роста мировой экономики, а также политическим и финансовым хаосом в Европе, оказывающим давление на все финансовые рынки, текущий кризис выявил одну серьезную проблему для частных и институциональных инвесторов: активы, выполняющие роль «спасательного круга» в период нестабильности, по разным причинам перестали выполнять свои «защитные» функции.

За последние десятилетия мировая экономика не раз переживала различной степени потрясения. И каждый раз у инвестора были запасные «пути к отступлению» - активы, показывающие стабильный умеренный (а порой, и бурный) рост, вне зависимости от внешних факторов.

К их числу можно отнести национальные валюты, активы, обязательства экономически развитых стран со сбалансированной бюджетной и внешнеторговой политикой. Так, швейцарский франк и облигации правительства США до сих пор были главными «прибежищами» для строптивых инвесторов.

Среди активов товарно-сырьевой группы в качестве «безопасной гавани» можно привести пример золота, цена на которое не испытала практически ни единого серьезного падения за последние 20 лет (вплоть до конца 2008 года).

Также популярным активом для тех, кто боится рисковать, но хочет заработать, можно назвать недвижимость (в большей степени, туристическую).

Тем не менее, кризис 2008-го «намекнул», а спад 2011 года подтвердил, что стоимость любых, даже самых «надежных» активов, определяется рядом факторов, которые тоже подвержены давлению. И в определенных условиях любой актив может престать приносить не только большую прибыль в длительной перспективе, но и небольшой стабильный доход в краткосрочной и среднесрочной перспективе.

Швейцарский франк

По заявлениям ряда авторитетных западных СМИ, Швейцария готовится к окончанию «евроэксперимента», который может привести к резкому росту швейцарского франка. Для предотвращения такого сценария могут быть использованы достаточно радикальные меры по прямому ограничению притока капитала в страну, чего правительство и руководство ЦБ не делали в последние 40 лет.

Помимо «небольшой» проблемной Греции, которая может выступить в роли детонатора, долговой кризис может затронуть ряд крупных европейских государств. На этом фоне швейцарский франк традиционно укрепляется, выступая в роли прибежища в период экономической и политической нестабильности.

Швейцария территориально находится в эпицентре «шторма», не являясь фактически членом ЕС, но оставаясь его крупнейшим торговым партнером, сильно зависящим от европейского рынка сбыта своих товаров. И сильный франк режет на корню все конкурентные преимущества швейцарских товаров.

Томас Джордан, директор Центрального Банка Швейцарии, сказал в интервью, что SNB будет «до последнего бороться за уровень 1,20 франка за 1 евро ».

В 1970 году Швейцария использовала крайние меры, чтобы обуздать чрезмерный спрос на ее валюту. В стране были запрещены иностранные инвестиции в швейцарские ценные бумаги и недвижимость и действовали отрицательные процентные ставки по банковским депозитам в иностранной валюте.

Сейчас же Швейцарские политики при поддержке представителей МВФ склоняются к валютным интервенциям. Однако ограничения для иностранных инвесторов не снимаются из списка возможных мер воздействия на курс франка.

Золото

Показав прошлой осенью максимум в районе $1918 за унцию, золото вот уже третий раз приближается к ключевой зоне поддержки на уровне $1520. Похоже такое падение на «обычные движения» в защитных активах? Очень сомнительно.

Однако даже не 20%-ое снижение цены является переломным моментом. Более наглядной демонстрацией того, что золото не воспринимается большинством инвесторов как «защитный актив», является факт синхронной динамики фондового и товарного (золота, в частности) рынков.

Раньше при любом негативе в мировой экономике люди выводили средства из рискованных активов (акций) и перекладывали их в защитные активы (золото).

Однако сейчас золото исчерпало свой потенциал безудержного спекулятивного роста и встало в один ряд с прочими рискованными активами. Так как этот актив не обладает никакой внутренней ценностью (воспроизводство капитала), нет никаких оснований полагать, что инвесторы по-прежнему будут перекладывать свои сбережения в слитки металла, цена на который исключительно из-за спекуляций выросла на 500% за последние 10 лет.

Недвижимость

Еще одна «потонувшая» инвестиционная идея - недвижимость. Близкий любому российскому инвестору пример - курортная недвижимость в Испании. Ценность актива росла быстрыми темпами из-за роста туристического сектора (рост стоимости цены аренды), а также из-за повышенного спроса со стороны иностранных граждан (россиян, в том числе).

Достаточно высокий «порог входа» и трудности с проведением сделок за рубежом компенсировались ростом цены.

Однако с пика 2007-го года стоимость недвижимости в той же Испании снизилась уже на 30%. И, по предварительным оценкам экспертов, это еще не придел. На фоне сильных проблем с испанскими банками, которые держат на балансах огромные объемы нереализованных объектов недвижимости, можно предположить, что этот пузырь лопнет, и тогда чтобы рассчитываться с кредиторами, банкам придется распродавать свои активы. И без снижения ценника вряд ли удастся хоть что-то продать.

Облигации правительства США

Как показывают результаты последних аукционов по размещению правительством США своих долгосрочных облигаций, инвесторы предпочитают именно этот актив всем прочим в период спада мировой экономики и кредитных проблем Еврозоны.

Однако обратной стороной медали является рекордно низкая доходность этих облигаций, которая по факту не покроет инфляции и в долгосрочной перспективе губительна. Если при этом учесть, что в отличие, например, от Швейцарии, американская экономика далека от понятия «баланса» (текущий уровень расходов не сможет покрыть никакая экономика, а есть еще и растущий многотриллионный долг) – даже такой параметр, как «надежность», вызывает сомнения.

Заключение

Если объективно смотреть на вещи, то пока что невидно предпосылок для скоро выхода мировой экономики на докризисные рельсы. Как и не видно готовых решений для терпящих бедствие еврофинансов. Поэтому 1-2 года «в боковике» - вполне реальная картина для финансовых рынков.

На этот период (да и на все последующие) пора искать «защитные» активы. Возможно, среди пока еще не раздутых металлов, возможно - среди новых товарных групп (например, алмазы) или иностранных валют тех стран, которые оказались не вовлечены в долговую вакханалию.

Как бы парадоксально это ни звучало, но сейчас самое время для того, чтобы рискнуть ради дальнейшей безопасности .

Киевский национальный экономический университет им. Вадима Гетьмана

Ключевые слова

токсичные банковские активы, модель управления, стратегические направления, нежизнеспособные банки, оптимизация, «toxic» bank assets, the model of management, strategical approaches, non-viable banks, optimization

Просмотр статьи

⛔️ (обновите страницу, если статья не отобразилась)

Аннотация к статье

В статье рассмотрена сущность токсичных активов банка, предложены модели управления токсичными активами. Исследована проблема эффективности методов управления токсичными активами банков и международный опыт этого процесса. Показано, что решение проблемы токсичных активов является одним из средств разрешения многих социально-экономических проблем.

Текст научной статьи

Преодоление негативных последствий финансового кризиса, обеспечение стабильного развития страны и ее продвижение на пути международной интеграції напрямую связано с решением проблемы «токсичных» активов банков и возможностями очистки банковских балансов от них. Значительный вклад в исследование вопросов управления и реструктуризации проблемных активов банков внесли Д. Элиот , Г.Карчева, В.Геец, Т.Гирченко, А.Дзюблюк, Л. Примостка. Отдельно отметим работы И.Осадчего, В.Мищенко, А.Тушницкого. В официальных выступлениях Э.Розенгрена, президента Федерального резервного банка Бостона (ФРС-Бостон) на экономических форумах по вопросам выхода США из рецессии после финансового кризиса также акцентировано внимание на важности решения проблемы «токсичных» активов: «Было бы желательно действовать быстро, чтобы вывести проблемные активы с банковских балансов, чтобы банки смогли вновь сосредоточиться на будущих перспективах, а не на прошлых ошибках». Джордж Сорос также считает, что необходимо активное участие всех заинтересованных стран в выработке антикризисных мер, направленных на решение проблемы «токсичных» активов: «Необходимо международное соглашение о плохих активах, что позволит разделить нагрузку между всеми государствами, иначе еще больше из них пострадает» . Целью статьи является исследование зарубежного опыта участия государства в решении проблемы «токсичных» активов, а также поиск оптимальных методов управления «токсичными» активами в банковском секторе Украине, включая варианты очистки балансов банков от них с наименьшими потерями. Методы исследования включают диалектический, абстрактно-логический, экономического анализа. Под «токсичными активами» в зарубежной практике принято подразумевать не просто активы, которые существенно обесценились, а те, которые сложно продать (то есть обесценившиеся и безнадежные). Есть несколько подходов к вопросу, как очищать банки от «токсичных» активов. Практика выкупа «токсичных» активов может рассматриваться с позиции стратегии, лежащей в ее основе - европейской или американской. Считается, что американская стратегия выкупа «токсичных» активов заключается в полном их выкупе, тогда как европейская - преимущественно в работе с банками в целом и проблемными активами частности. В данной статье будут рассмотрены примеры решения проблемы «токсичных» активов банков в условиях выхода из кризиса разных стран. Достаточно известный в мире рецепт - создание специализированного учреждения для работы с токсичными активами (а иногда - и пассивами) проблемных банков. Проблемные активы нескольких банков отдельно или вместе с адекватными обязательствами могут быть переведены в одну банковскую структуру, которая в зависимости от выполняемых функций и структуры может называться по-разному: bad bank («плохой», или госпитальный, банк), bridge-банк («банк-мостик», или переходный банк), специально созданное агентство (финансовая компания) по управлению проблемными активами. Начиная с 70-хх годов 20 ст. механизм приобретения правительством проблемных кредитов использовался для поддержки частного сектора в Южной Корее, Ямайке, Индонезии, Чили и других странах, где возникали проблемы в банковском секторе. Достаточно показательным в этом плане является пример финансового кризиса в Юго-Восточной Азии, которая привела к значительным кризисных явлений в Таиланде, Южной Корее, Индонезии и Малайзии. Общими чертами практически всех стран были низкий уровень стандартов банковского надзора, высокая концентрация кредитов, значительная степень вмешательства в управление банковской системой со стороны правительства и другие. Сценарий банковских кризисов в Мексике и Чили произошел подобно азиатскому кризису: слабый банковский надзор, коррупция и инфляция, обесценивание валюты. Так, в конце 1970-х годов в Чили произошла либерализация банковской деятельности и ослаблены ограничения по ценообразованию кредитов без адекватных изменений в банковском надзоре. Увеличение объемов банковского кредитования способствовало экономическому подъему, впоследствии выросла инфляция и процентные ставки, что, в свою очередь, привело к переоценке активов во многих секторах экономики. Следующий спад экономики привел к банкротству предприятий и паническому изъятию вкладов населением. Центральный банк был вынужден выкупить у банков проблемные иностранные валютные кредиты, а впоследствии и другие проблемные кредиты по первоначальной стоимости при условии их обратного выкупа банками за счет своих будущих доходов. В Мексике в 1980-х годах власти прибегли к аналогичным мерам. В обмен на «токсичные» активы банки получили государственные ценные бумаги. Если эти обязательства не погашались в срок, они конвертировались в собственный капитал банка, а страхователь вкладов получал право собственности на банк. Впоследствии для работы с «токсичными» кредитами была создана компания по управлению активами. Мероприятия по возврату проблемных кредитов предусматривали государственную помощь отдельным группам заемщиков. На первом этапе иностранным банкам было запрещено приобретать мексиканские банки, но впоследствии ограничения ослабили, и в результате канадский, испанский, британский и американский капитал вошел в банковский сектор Мексики. Банковская система Южной Кореи в 1980-х гг. 20 ст. контролировалась правительством, была неприбыльной, а ее управление и банковский надзор осуществлялись неэффективно. Обесценивание корейской воны и отток краткосрочных средств в иностранной валюте спровоцировали банковский кризис, что незамедлительно повлияло на платежеспособность банков. Многие из них обанкротились, произошли слияния небольших банков, а впоследствии и больших проблемных банков, некоторым проблемным банкам была предоставлена прямая государственная помощь. В докризисный период в Южной Корее работала специальная государственная организация (хамса), которая занималась приобретением «токсичных» кредитов у «здоровых» банков. Помощь банкам в посткризисный период оказывала, главным образом, корпорация страхования депозитов (KDIC), путем вливания собственного капитала в капитал банков с «токсичными» активами. Покупку активов финансировала KDIC, а обязательства по взысканию долгов было передано хамса. Большинство банков, получивших помощь, стабилизировали свою работу, a KDIC продала свои доли в их капитале. Впрочем, взыскание долгов хамса происходило достаточно медленно, было связано с определенными бюрократическими процедурами. Но в целом, созданная для скорейшего преодоления последствий мирового финансового кризиса 1997-1998 гг. государственная компания по управлению проблемными активами показала свою высокую эффективность в Корее. В начале азиатского кризиса в начале 90-хх гг. 20 ст. банковская система Индонезии была особенно уязвимой. Слабые государственные банки с неэффективным управлением составляли около 40% от их общего количества. Уровень концентрации ресурсов и долларовых кредитов был очень высоким, национальная валюта - рупия - переоценена, а правовая система коррумпирована. Девальвация валюты была значительной, что создавало серьезные проблемы для заемщиков и банковского сектора страны. Индонезийское правительство и Всемирный банк создали Агентство по реструктуризации банков Индонезии (Арби), призванное, с одной стороны, обеспечивать полную защиту вкладчиков и большинства кредиторов банков, а с другой стороны, отвечающее за реструктуризацию проблемных банков и взыскание проблемных кредитов. Агентство полностью выкупило несколько слабых частных банков (некоторые позже объединились) и оказало частичную помощь проблемным частным банкам, которые считались потенциально жизнеспособными. Так, Арби приобрело «токсичные» кредиты нескольких достаточно эффективных банков, с выдачей им разрешения выкупить у Агентства долю в акционерном капитале. Однако цены такого выкупа значительно превышали средства, вложенные в «токсичные» кредиты Агенством. При этом Агентство действовало очень медленно, чтобы избавиться от проблемных банков и «токсичных» банковских активов с наименьшими разрушительными последствиями для экономики, а результаты этих действий следует оценить как высокоэффективные. Весьма распространена практика выкупа «токсичных» активов банков-неудачников государственными компаниями управлению активами также и в Китае. Для стабилизации ведущих банков правительство КНР через государственные компании по управлению активами инвестирует в них солидные суммы, пока банки не станут привлекательными для частных инвесторов. В то же время при такой схеме проблемные банки не приобретают навыки управления «плохими» кредитами, а передают их в компании по управлению активами. Если привести пример России, то там после финансового кризиса 2008 года были образованы закрытые паевые инвестиционные фонды. Фонды обменивали безнадежные кредиты на свои ценные бумаги, то есть фактически осуществляли коллекторскую деятельность. Государство их не финансировало. Также создан Специализированный фонд аккумулирования и выкупа проблемных активов - со смешанным финансированием (государственные средства плюс международные гранты). Фонд менял проблемные кредиты на облигации внутреннего государственного займа российского правительства, принимая на себя обязательства взыскать долги с заемщика в дальнейшем. Итак, для избавления банков России от «токсичных» активов эксперты определили два пути: субординированное кредитование банков или процедура вхождения в капитал. Показательным в контексте исследуемых вопросов есть и опыт Республики Казахстан. По инициативе Министерства финансов Казахстана в 2008 году основан Фонд стрессовых активов, целью которого является улучшение качества кредитного портфеля казахских банков. Фонд функционирует путем выкупа сомнительных активов банков и в дальнейшем управляет ими. Приобретение активов осуществляется по балансовой стоимости, с учетом объема созданных резервов, с учетом дисконта. Выкуп сомнительных активов дает возможность высвободить активы банков от токсичных активов и заставляет банки признавать свои убытки. Очередной хрестоматийный пример в работе с «токсичными активами» - проблемой многих банков в мире - банки Ирландии. Щедрая, но не бескорыстная раздача кредитов под покупку жилья десятью ведущими девелоперскими фирмами обернулась в период мирового финансового кризиса невозвратом долгов и реальной угрозой банкротства. На помощь пришло государство. С 1 апреля 2010г. Национальное агентство по управлению активами приступило к выполнению обязанностей хранилища-чистилища «плохих» активов. Правительство Ирландской республики поручило агентству откачать из шести проблемных банков не менее 20% кредитного портфеля, что составило более 80 миллиардов евро. Государство выкупало плохие долги с дисконтом (47%) - эту меру банки окрестили «подстрижка» (hair cut), но всё равно из бюджета Ирландии пришлось направить на эту цель около 17 миллиардов евро. Центральный банк Ирландии установил жесткие требования по капиталу: Allied Irish Banks вынужден был срочно докапиталитзироваться на 7,4 миллиарда евро, а Bank of Ireland - на 2,7 миллиарда. Государство действовало на опережение, чтобы избежать худшего варианта развития событий - эпидемии банкротств банков. Однако, спасая банковскую систему, правительство Ирландии не замалчивало истины, что главный виновник кризиса неплатежей - сами банки, проводившие неоправданно рисковую кредитную политику. В Испании, также переживающей последствия финансового кризиса, с 1 декабря 2012 был организован специальный банк, которому другие банки страны могут продать (с дисконтом в 20-70%) часть собственных токсичных активов, связанных с рынком недвижимости и ставших «проблемными» после краха ипотечного рынка в 2008 году. Из-за накопленной массы таких активов страны еврозоны в июне 2012 года согласились предоставить Испании 100 млрд евро для рекапитализации пострадавших банков, некоторые правительству пришлось срочно национализировать. Государственная компания под названием «Общество управления активами, появившимися в результате банковской реорганизации» или «Плохой банк» сначала скупал активы у наиболее «проблемных» банков Испании - Bankia, Catalunya Banc, Nova Galicia и Banco de Valencia. Речь шла, в первую очередь, о недвижимости, которая отошла этим банкам от разорившихся строительных компаний или частных лиц, оказавшихся не в состоянии возвращать ранее выданные им кредиты. Продать эту недвижимость самостоятельно, и таким образом расчистить и пополнить свои балансы, банки не смогли: кризис, спроса на недвижимость нет. По сути, созданное «Общество» было, скорее, не банком, а компанией по продаже недвижимости. Ее общий фонд был определен правительством в 90 млрд. евро, что составило приблизительно половину суммы, которой Центральный банк Испании оценил токсичные ипотечные кредиты в стране - 182 млрд евро. А общий объем потенциально проблемных активов испанских банков, был оценен независимыми аудиторами в 1,5 трлн евро. Для аккумулирования средств ставка была сделана не только на государственные фонды, но и на средства частных инвесторов, готовых стать акционерами «плохого банка». Для них, например, был установлен минимальный налог на прибыль - всего 1%. Кроме того, частным инвесторам обещали дивиденды в среднем по 15% годовых в течение 15 лет. Стремление правительства Испании привлечь частных инвесторов и ограничить участие государства в «плохом банке» объясняется тем, что спасение банков за счет средств госбюджета непопулярно среди населения, протестующего против значительной опеки банков правительством. В результате проведенной на предварительном этапе работы, акционерами «плохого банка», помимо государства, стали относительно благополучные испанские банки (Santander и BBVA), страховые компании и пенсионные фонды, а также частные инвесторы. Важно отметить, что создание «плохого банка» было одним из условий стран еврозоны для предоставления Испании 100 млрд евро на рекапитализацию «проблемных» банков. Вторым условием была реорганизация и сокращение персонала проблемных банков. Например, Bankia в течение года сократил свой персонал на 25%, закрыл примерно 1/3 всех своих отделений и минимизировал вознаграждения топ-менеджерам. Эксперты не исключили в перспективе возможности слияния банков, а также модификации бизнес-модели и организационной структуры. Федеральное правительство Германии в 2009г. также оказалось перед необходимостью разработки плана по спасению банков. Предложенная программа поддержки финансового сектора должна была помочь банкам справиться с последствиями кризиса таким образом, чтобы государство при этом не скупало сразу все высокорисковые активы и не национализировало банки. В рамках указанной программы предполагалось создание модели Bad Bank Light, когда государство скупало высокорисковые активы, а банки возмещали возможные убытки в долгосрочной перспективе. В случае запуска классической программы «плохого банка» (Bad Bank), как было отмечено ранее, государство фактически скупает у банков, попавших в затруднительное финансовое положение, так называемые «токсичные» активы и берет на себя все убытки банка. В противовес такому сценарию, программа Bad Bank Light предполагает модель так называемого «облегченного варианта плохого банка». Ее суть заключается в том, что государство скупает высокорисковые активы в обмен на гарантию банка вернуть убытки в долгосрочной перспективе. Кроме того, в течение в течение 40-50 лет часть прибыли банков в качестве компенсации будет получать именно государство. Таким образом, не нужно делать срочных вливаний за счет государственных средств для обеспечения ликвидности банка. «Облегченный вариант плохого банка» способен быстро снять часть нагрузки с банков. Тем не менее, на протяжении многих лет банки будут участвовать в финансировании своих ненадежных активов. Заметим, что подобная программа по поддержанию финансового сектора уже использовалась в Германии: после воссоединения в 1990 году государство при таких же условиях скупало рисковые активы банков бывшей ГДР. Наиболее успешный, стабильный и многолетний опыт решения проблемы «токсичных» активов - у Швеции. Она первой из западных стран начала выкуп плохих активов. Причем, еще задолго до последнего финансового кризиса - в середине 90-х годов. Исследование исторических подробностей опыта Швеции позволило выявить ряд важных обстоятельств. Так, комплекс мер по разрешению тройного кризиса - производственного, банковского и валютного, задействованный в 1991 - 1994 гг. правительством Швеции, заимствован из американского опыта. Эти меры не только вытекали из теоретических разработок американских экономистов, но и координировались ними. В начале 80-х годов Швеция адаптировала неолиберальную модель монетаризма, основанную на доминировании в экономике банковского капитала, поэтому американские экономисты были прямо заинтересованы в успешном разрешении проблем токсичных активов. Национализация, лежавшая в основе «шведского опыта», по сути ознаменовала собой полное и окончательное уничтожение модели «шведского социализма», служившего долгие годы идеалом экономистов и политиков посткоммунистической эпохи. В результате, Швеция полностью адаптировала неолиберальную модель финансового капитализма. В 1992 г. правительство предприняло ряд мер, которые вошли в историю под названием «шведского опыта по работе с токсичными активами», а именно: 1. Решение о полной гарантии всей банковской системы (114 банков). Это решение, формально одобренное Парламентом в декабре 1992 года, предоставляло защиту государства от убытков всем кредиторам, кроме акционеров. Гарантия предоставлялась без всяких ограничений по объему, то есть на всю сумму возможных невозвратов по платежам. В современной экономической истории это беспрецедентный пример. 2. Для санации банковской системы было создано специальное ведомство - Агентство по поддержанию банков (Bank Support Authority), которое занялось сегрегацией банковских активов: «хорошие» сохранялись на балансе, а «плохие» перемещались в единый «плохой банк» (bad bank). Роль «плохого банка» исполняли две учрежденных Bank Support Authority специализированных структуры - «Securum» и «Retriva». Идея заключалась в том, что безнадежные кредиты вместо того, чтобы быть срочно ликвидированными по минимальным ценам, реструктуризовались в «плохом банке», который мог переждать кризис и после восстановления платежеспособности должников, вернуть кредиты на рынок по достойной цене. Причем «Securum» и «Retriva» выкупали у банков проблемные, но не безнадежные активы, пытаясь их реанимировать. Важно отметить, что «неизлечимо больные» кредиты банально списывались. С банками, пожелавшими воспользоваться поддержкой государства, BSA заключало соглашение, по условиям которого первый транш убытков покрывали акционеры, а последующие убытки обменивались на долевое участие государства (в лице BSA). Государственное вмешательство в частные банки Швеции выразилось в санации трех банков - Nordbanken, Första Sparbanken и Gota Bank. Банк Första получил от государства кредит в 1991 году, банк Gota - в 1992 году. В обоих случаях речь шла о неспособности банков выполнить требование государства о поддержании 8-процентного минимума оборотного капитала. Львиная доля прямых денежных инвестиций пошла в Nordbanken, в котором еще до кризиса доля государства составляла 70 %. Государство выкупило у частных акционеров Nordbanken оставшиеся 30 % акций, реструктурировало банк, слило его с банком Gota и в 1995 году передало в частные руки, выйдя по убыткам практически на нуль. Nordbanken и банк Gota получили 98 % всех денежных инвестиций государства. Четыре других крупнейших банка Швеции - Föreningsbanken, S-E-Banken, Swedbank и Svenska Handelsbanken - отказались от помощи государства, изыскав возможность увеличить оборотные средства за счет внутренних резервов акционеров и частных инвестиций. 3. Льготное кредитование банков обеспечивал Центральный банк Швеции (Riksbank), который также взял на себя обязательства по покрытию задолженности местных банков по кредитам, полученным за рубежом. Принимая меры по санации экономики, правительство Швеции сделало акцент на преодоление паники на внутренних рынках Швеции, а также возврат доверия международного инвестиционного капитала к стране. Обе цели были достигнуты в кратчайшие сроки. Во-первых, шведский финансовый кризис носил выраженный локальный характер и никоим образом не дестабилизировал ни европейский, ни американский финансовые рынки. Во-вторых, объемы «токсичных активов» шведских заемщиков в абсолютном выражении были незначительными. Считается, что эксперимент удался: из финансового кризиса первой половины 90-ых годов Швеция вышла с полностью реструктурированной банковской системой. В США после кризиса 2008г. также инвентаризировали все проблемные активы, потом выставили на их аукцион и меняли на ценные бумаги Федеральной корпорации страхования депозитов со значительным дисконтом. Концепция создания банка-коллектора была ключевым в плане финансовой стабильности (Financial Stability Plan) Обамы-Гайтнера, принятом конгрессом США в феврале 2009 года. В целом, правительство США потратило порядка $ 1трлн на очистку банковских балансов от «токсичных» активов. Итак, термин «токсичные активы» пришел на рынок Украины из более развитых финансовых рынков, однако слаборазвитый фондовый рынок Украины и отсутствие торговли производными инструментами в какой-то мере спасли банки (в отличие от зарубежных) от серьезных проблем. Украинские банки, в-основном, столкнулись с необходимостью решения вопроса c проблемными кредитами, но они имеют специфику и отличаются от понятия «токсичных активов» в зарубежной практике. На основании изложенного выше делаем вывод, что под «токсичными активами» за рубежом принято подразумевать не просто активы, которые существенно обесценились, а те, которые сложно продать (то есть обесценившиеся и безнадежные). В реалиях банковского сектора Украины «токсичные активы» - это, прежде всего, ипотечные кредиты, выданные банками. Проблема токсичных активов банков в Украине пока не решена. Инструментарий по реструктуризации долгов (как корпоративных, так и физических лиц) пока эффективно не применялся. Более того, вопросы реструктуризации валютных кредитов сопровождаются громкими социальными дебатами и политическим популизмом. Для решения вопроса «высокой токсичности» активов существует следующий инструментарий: 1. Внесудебная реструктуризация долга. Это внедрение наилучших практик «Лондонского подхода» в украинское законодательство. Основная цель этого подхода в том, чтобы по возможности снизить потери банка-кредитора. Основные принципы подхода сводятся к следующему: 1) банк-кредитор занимает по отношению к оказавшемуся в трудном положении заемщику доброжелательную позицию; 2) решение о будущем заемщика-должника принимаются только на основе хорошо проверенной объективной информации, которую получают все заинтересованные стороны; 3) банк и другие кредиторы совместно вырабатывают общую линию по вопросу о том, можно ли оказать данному заемщику дополнительную финансовую помощь для обеспечения выхода из кризиса и в какой форме; 4) затраты и убытки распределяются с учетом интересов всех участвующих сторон. Заемщики (должники банков), которые смогут участвовать в процессе, при этом должны будут доказать, что они готовы взять на себя ответственность за погашение возникшего долга. Связанные с «оздоровлением» издержки и комиссионные нередко складываются в достаточно внушительную сумму, которая ложится на плечи должника. Эти издержки весьма обременительны для должника, который находится в сложном финансовом положении. Поэтому банк-кредитор должен позаботиться о том, чтобы его требования находились в разумных пределах и были бы приемлемы для должника в настоящем и будущем. Внедрение в украинскую практику инструментария «Лондонского подхода» позволит снизить общий уровень токсичности в банковской системе. Со временем успешное применение этого инструментария откроет дорогу возвращению доверия к банкам и возобновлению кредитования. 2. Механизм санации через специализированные финансовые учреждения после нарезки банковского баланса по системе Good Bank, Bad Bank (что и было детально рассмотрено выше и является наиболее эффективным вариантом решения проблемы «токсичных» активов) 3. Прозрачная конвертация ипотечных валютных кредитов, при которой все три стороны (банки-кредиторы, физические лица-заемщики и государство) могут разделить ответственность на паритетных условиях. При этом нельзя перекладывать все бремя на банковский сектор. С учетом международного опыта решения проблемы «токсичных» активов, банкам Украины можно рекомендовать следующие операционно-тактических меры, направленных на решение проблемы просроченной задолженности банков в условиях выхода из кризиса: · Оценка «токсичности» активов банка и ликвидация портфеля проблемных кредитов. · Полная сегрегация неосновных бизнесов банка и основных (с последующим избавлением от неосновных бизнесов банка). · Пересмотр и переоценка кредитных портфелей. Принятие мер по кредитным портфелям, которые больше всего пострадали в кризис (пересмотр лимитов, реструктуризация, новое расписание погашения. · Разработка и имплементация плана финансового оздоровления банка и оценка реального внешнего давления на банк и его ликвидность. · Выбор инструмента государственной поддержки банка (госгарантии; частичная приватизация; 3) вывод токсичных активов в другой банк по модели Good Bank, Bad Bank. Реализация указанных мер позволит пересмотреть и оптимизировать стратегии и бизнес-модели банков. Вывод. На сегодняшнем этапе государство взять полностью на себя весь балласт «токсичных» активов не может, но оно должно предложить наиболее эффективный вариант решения проблемы. Из работы с «токсичными» активами в разных странах можно извлечь пять уроков. Эффективно решать проблемы можно при наличии: 1) политической воли; 2) финансирования; 3) реального ожидания цены, по которой «токсичные» активы будут продаваться; 4) нормативной базы, которая регулирует деятельность компаний по управлению активами; 5) прозрачности рынка.