Что изменилось в структуре общества. Социальные изменения и развитие общества. Вспомните, как управлялись казацкие общины

Подробное решение параграф § 19 по истории для учащихся 7 класса, авторов Арсентьев Н.М., Данилов А.А., Курукин И.В. 2016

• Гдз рабочая тетрадь по Истории за 7 класс можно найти

Как изменилась социальная структура российского общества в XVII в.? Кто составил основную категорию землевладельцев в России?

В XVII в. изменилась социальная структура российского общества. Основную категорию землевладельцев в России составляли поместные дворяне. Полностью была закрепощена значительная часть крестьянства. Было запрещено увеличение церковного землевладения. Ликвидированы права белых слобод в городах.

Что такое феод? Кого в Европе называли феодалами?

Феод – участок земли в частном владении. Феодалами в Европе называли владельцев земли.

Что такое посад? Кто проживал в посадах?

Посад – городское поселение. В посадах проживало городское население: ремесленники, служилые люди.

Вспомните, как управлялись казацкие общины.

В казацких общинах было самоуправление. Казацкий круг – общее собрание, на котором выбирался старшина. Он выполнял функции командира, руководителя.

Стр. 49. Вопросы и задания к тексту параграфа

1. В чем вы видите причины изменения положения дворянства в XVII в.?

Причины изменения положения дворянства в XVII в.: происходило возвышение дворянства за честную службу в армии, в государственном аппарате, при дворе. Дворянство – главная опора царской власти.

2. Чем различалось положение черносошных и владельческих (крепостных) крестьян?

Положение черносошных и владельческих (крепостных) крестьян различалось тем, что первые сохраняли личную свободу, владели общинными землями и несли государственные повинности. Вторые были полной собственностью бояр, дворян, царской семьи и духовенства.

3. Перечислите основные повинности, которые несли крестьяне.

Основные повинности, которые несли крестьяне: барщина, натуральный и денежный оброк.

4. Кто составлял население белых слобод? Какими привилегиями пользовались их жители?

Население белых слобод составляли ремесленники, торговцы, стрельцы, купцы, дворяне, бояре, духовенство.

Жители белых слобод пользовались привилегиями – не несли повинности в пользу государства.

В XVII в. существовали следующие категории духовенства: приходские священники, епископы, архиепископы, митрополиты, возглавлял церковь патриарх

6. Что принципиально отличало первое сословие от остальных?

Принципиально отличало первое сословие от остальных то, что оно не платило государственных податей и налогов, но владело землей и крепостными крестьянами.

7. Какие экономические выгоды давало казачество государству?

Казачество давало государству экономические выгоды в том, что охраняли границы на юго-востоке и, значит, не требовалось содержать на границе армию, что было очень дорого. К тому же, казаки и сами вели хозяйство, осваивая приграничные территории.

8. Можно ли утверждать, что в XVII в. бояре и дворяне были окончательно уравнены в правах? Свое мнение аргументируйте.

Да, можно утверждать, что в XVII в. бояре и дворяне были окончательно уравнены в правах. В доказательство этого можно привести следующие факты:

Отмена местничества в 1682 г

В собственности дворян 60% крепостных крестьян, в собственности бояр – 10%

Стр. 57. Работаем с картой

Покажите на карте территории, где преимущественно расселялись черносошные крестьяне. Объясните причины того, что в этих районах было мало владельческих крестьян.

Черносошные крестьяне расселялись в основном в нечерноземных районах. Причины того, что в этих районах было мало владельческих крестьян в низкой урожайности земли и неэффективности земледелия.

Стр. 36. Думаем, сравниваем, размышляем

1. Объясните происхождение слова «крепостной». С помощью дополнительной литературы и Интернета соберите материал о жизни крепостных крестьян в России в XVII в. На его основе подготовьте сообщение (сопроводив его электронной презентацией).

Крепостной - от крепость.

«Крепостью в древнерусском праве назывался акт, символический или письменный, утверждавший власть лица над известной вещью…»

Жизнь крепостных крестьян в России в XVII в.

После окончательного утверждения крепостничества нормами сначала Соборного уложения Василия Шуйского, а затем – и Соборного уложения Алексея Михайловича, это явление стало определяющим в жизни всей страны на долгие два с половиной столетия. И чтобы оно стало ее украшением – сказать тяжело. Но не все крестьянство оказалось закрепощенным. Какие крестьяне находились вне крепостной зависимости, а какие «были в крепости», было понятно даже из самого названия. Лично свободных крестьян называли еще с предыдущих времен (еще с XIV в.) черносошными (или же черными), а крепостных – владельческими.

Положение этих двух основных крестьянских групп было различным.

Крестьяне черные (черносошные):

Лично не зависели от какого бы то ни было собственника земли, землевладельца;

За ними сохранилась значительная степень личной свободы (среди прочего – право по собственному усмотрению менять место жительства и хозяйствования);

Сохраняли за собой право распоряжаться принадлежавшей им землей.

В зависимости они находились только от государства. По отношению к нему черносошные крестьяне исполняли тягловую повинность – платили подати и исполняли различные работы. Не удивительно, что с усилением крепостнического строя численность этой группы в общей массе крестьянского населения неуклонно сокращалась. Крупные и мелкие феодалы-землевладельцы считали личным вызовом свободу находящихся по соседству людей. Используя все возможные механизмы, они пытались закрепостить, лишить экономической, а затем и личной свободы черносошных крестьян.

Все методы для этого были хороши. Можно было свободного крестьянина закабалить, опутав его долгами и невозможными для исполнения обязанностями. Можно было всех членов семьи обратить в крепостничество, если один из них был выходцем из крепостных. Уважая христианскую мораль, закон требовал семью не разрывать. Женясь на крепостной или же выходя за крепостного замуж, человек понимал, что он может последовать за любимым в крепостную неволю: крепостными навсегда останутся и его дети.

Со временем, но уже к концу XVII в. усилилось и давление на лично свободных, тягловых, черносошных крестьян и со стороны государства. Они облагались все возрастающими подушными податями, все большим оброком, переводились в разряд государственных.

В течение же века семнадцатого черносошные крестьяне еще пытались сопротивляться нарастающему угнетению. Меньший гнет наблюдался в отдаленных уголках России – на Севере (в Поморье), в Сибири. Туда и устремлялись спасающиеся от притеснений и угнетения, от опасности попасть в крепостную зависимость черносошные крестьяне.

Вторую, и при этом все увеличивающуюся группу составляли крепостные.

В среде владельческих крестьян также имелись различия. В зависимости от положения, они подразделялись на:

Боярские или вотчинные. Их доля с утверждением абсолютизма в России и усилением дворянства постоянно и неуклонно уменьшалась. К концу XVII в. они составляли только 10% от общей численности крепостных.

Помещичьи. К концу XVII в. основным хозяином земли и крепостных крестьян стало все больше укрепляющееся дворянство. Ему к концу XVII в. принадлежало больше половины (около 60%) всех крестьянских дворов.

Монастырские (церковные). Церковь, которая превратилась в крупного феодала, владела в пределах 15% от всех крепостных.

Дворцовые (царские). Государство, царская семья владела в общей сложности 10% крепостных, и доля эта постепенно возрастала.

В крепостную зависимость к разным землевладельцам постепенно, в течение XVII в., переводились и другие категории незащищенного населения – бобыли (не имевшие собственного подворья и обрабатываемого ими надела, или утратившие право на его получение, крестьяне) и холопы. Со времен «Русской правды» их положение часто определяется как полурабское. И это справедливо. Они были оторваны от земли, исполняя роль прислуги своих господ. К исходу века и те и другие практически полностью слились с основной массой крепостного крестьянства.

Следует сказать, что лучшее положение было именно у крепостных, принадлежавших государевой семье. Управлялись они царскими приказчиками. В обязанности их входило снабжать царский двор необходимыми продуктами, дровами, исполнять различные повинности, в т. ч. – оброк (сначала – натуральный, позже – денежный).

Для всех же остальных крепостных жизнь складывалась иначе. Главная повинность, отбываемая крепостными – это барщина. Она-то и ложилась едва ли не самым тяжким бременем на плечи лично зависимого крестьянина. Потому и считается обычно, что среди многих других элементов социально-экономического и морально-нравственного характера, в первую очередь, крепостную зависимость крестьян характеризует понятие барщина.

По сути своей, барщина являлась принудительным трудом находящихся в крепостной зависимости от землевладельца крепостных. За пользование получаемым от собственника наделом, они обязаны отрабатывать (причем, собственным инвентарем и рабочим скотом) в его пользу определенное количество дней. Законодательно число их ограничено не было. Все зависело от доброй воли (или ее отсутствия) у помещика.

Обычно барщина оставляла от 3 до 5 дней. Но могло быть установлено прихотью помещика и все шесть дней в неделю. Вот только в воскресенье и в христианские праздники работать заставить было практически невозможно. На защиту крепостного всем своим возрастающим авторитетом мощно вставала Церковь. Не удивительно, поэтому, что в православной традиции такое почитание Святых! Они в условиях ужасающей деспотии кровопивцев-помещиков и действительно были защитниками угнетенных и обездоленных.

Говорить о каких-то законодательно гарантированных правах крепостного крестьянства в Росси семнадцатого века сложно. Государство думало, в первую очередь, о том, как бы еще больше выжать из крестьянина, полностью вверяя его в руки господина.

Право помещиков в отношении крепостных крестьян позволяло ему продавать принадлежавшего ему крестьянина, как ему вздумается – с землей, или без земли, на вывод; разлучать семьи, продавая детей, отрывая их от родителей; безнаказанно истязать их, сечь кнутом за малейшую провинность, или и вовсе из самодурства… Пытки крепостных крестьян были в обычае тех жестокосердечных времен.

Не удивительны, поэтому, частые побеги крепостных от слишком уж зарвавшихся помещиков. Частыми были крестьянские восстания и просто бунты.

Социально-экономическим и правовым статусом крепостного определялась вся его жизнь. Как жили крепостные крестьяне в России семнадцатого века хорошо известно из различных источников.

Средоточием всей жизни крестьянина являлась сельская община. Именно в ней находил отраду, а зачастую помощь и даже защиту лишенный в глазах государства и феодала всяких прав подневольный человек. В условиях крайне неразвитого быта, повседневные нужды ограничивались удовлетворением самых минимальных потребностей.

Простой дом, а вернее – изба-пятистенка. Но стремление к чистоте, бывшее, что называется, «в крови» у народа, вызвало к жизни целое направление в строительстве. Речь идет об устройстве бань, которыми так восхищались и которым даже удивлялись путешествующие иностранцы. Крестьянин даже в своем крепостном бесправии заботился о чистоте, превращая процесс ее достижения в настоящее искусство.

Простая и очень скудная еда. Но сдобренная многочисленными напитками. В том числе, и горячительного характера, конечно. Соления и копчения, заготовка грибов и ягод – все это тоже из крестьянского быта той мрачной (и это правда!) эпохи.

Чем занимались крепостные крестьяне зимой, – отдельный вопрос. «Зима! – передает поэт радостное ощущение этого времени года. – Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь…». Зима для крепостного, кажется, действительно самая лучшая пора. Как жили крепостные крестьяне в долгие зимние месяцы, сказать вполне однозначно трудно. Очевидно, по-разному. Однако почти общим для всех становится то, что работ на помещика становится меньше, а времени свободного – больше. Это – время сельских ярмарок народных гуляний, гаданий и любимых праздников. Рождество, Масленица – главнейшие из них. В народных песнях, под балалайку – народный русский инструмент – вершится, продолжается народная крестьянская жизнь. Пусть это крестьянство было даже крепостным.

Значение монастырей в хозяйственной жизни в России было велико. Монастыри отличала высокая культура хозяйствования. Например, обрабатывали землю, разводили скот, заготавливали сено, содержали мельницы, имели обширную торговлю. Занимались этими работами в основном монастырские крестьяне. Они охотно селились рядом с монастырями, так как повинности там были заметно легче, чем у помещиков. Платили они оброк деньгами и продуктами своего труда: мясом, маслом, орехами, ягодами и изделиями промыслов: телегами, санями, хомутами, вожжами. В женских монастырях было широко развито рукоделие, главным образом, ткачество и вышивание.

Таким образом, монастыри играли важную роль в хозяйственной жизни России.

3. Какие обстоятельства, на ваш взгляд, способствовали формированию сословий в России? Обоснуйте свое мнение.

Способствовали формированию сословий в России следующие обстоятельства: оформление и усиление царской власти, развитие, усложнение общественной, государственной жизни, развитие экономических отношений.

4. С помощью словарей выясните происхождение понятия «сословие». Сравните положение различных сословий в XVII в. в Европе и России.

Сословие - социальная прослойка, группа, члены которой отличаются по своему правовому положению от остального населения.

Сословное деление было характерно для средневековой Европы, и обычно включало аристократию, священников и общинников. В ряде государств последние разделялись на бюргеров (буржуа, мещан) и крестьян. Принадлежность к сословиям, как правило, передаётся по наследству.

Положение различных сословий в XVII в. в Европе и России существенно различалось. В большинстве европейских стран уже не было крепостничества, крестьяне превращались в фермеров на собственной земле, либо нищали и уходили в город наниматься на работу, предлагая свои свободные рабочие руки, ремесленники превратились в держателей мануфактур, фабрик, появлялись и заводы, развивался капитализм. Владельцы капиталов – капиталисты стали новой ведущей социальной группой. В России же еще только закрепился феодальный порядок деления сословий: землевладельцы – крепостные.

Под социальной (стратификационной) структурой понимаются расслоение и иерархическая организация различных слоев общества, а также совокупность институтов и отношений между ними. Термин «стратификация» ведет свое происхождение от латинского слова stratum - слой, пласт. Страты представляют собой большие группы людей, отличающиеся по своему положению в социальной структуре общества.

Ученые сходятся во мнении, что основой стратификационной структуры общества является естественное и социальное неравенство людей. Однако в вопросе, что именно служит критерием неравенства, их мнения расходятся. Изучая процесс стратификации в обществе, К. Маркс назвал таким критерием факт обладания человеком собственности и уровень его доходов. М. Вебер добавил к ним социальный престиж и принадлежность субъекта к политическим партиям, к власти. П. Сорокин считал причиной стратификации неравномерность распределения прав и привилегий, ответственности и обязанностей в обществе. Он же утверждал, что социальное пространство имеет и множество иных критериев дифференциации: ее можно осуществлять по гражданству, роду занятий, национальности, религиозной принадлежности и т. д. Наконец, сторонники теории структурного функционализма в качестве критерия предлагали учитывать социальные функции, которые выполняют те или иные социальные слои в обществе.

В современном обществе можно выделить три стратификационных уровня: высший, средний и низший. В экономически развитых странах средний уровень является преобладающим, придавая обществу известную стабильность. Внутри каждого уровня находится также иерархически упорядоченная совокупность различных социальных слоев. К ним обычно относят следующие стратовые блоки:

1) профессиональные администраторы;

2) технические специалисты;

3) предприниматели;

4) интеллектуалы, занятые различными видами умственного труда;

5) квалифицированные рабочие;

6) неквалифицированные рабочие и др. Человек, занимающий некоторое место в этой

Структуре, имеет возможность переходить с одного уровня на другой, повышая или понижая при этом свой социальный статус, либо из одной группы, расположенной на каком-либо уровне, в другую, расположенную на том же уровне. Такой переход называется социальной мобильностью. В первом случае говорят о вертикальной мобильности, во втором - о горизонтальной. Высокий показатель вертикальной социальной мобильности при иных равных условиях считают важным свидетельством демократичности общества.

Качественные изменения, происходящие сегодня в экономике современного российского общества, повлекли за собой серьезные сдвиги в его социальной структуре. Формирующаяся в настоящее время социальная иерархия отличается противоречивостью, неустойчивостью и склонностью к существенным переменам. К высшей страте (или элите) сегодня могут быть отнесены представители нарождающейся буржуазии, государственного аппарата, а также интеллектуалы, занятые в сфере финансового бизнеса (они составляют около 3-5% населения). Создание так называемого среднего класса в России сегодня только начинается (предполагается, что к нему в основном будут принадлежать представители класса предпринимателей, а также рабочие, занятые высококвалифицированным трудом, и работники умственного труда). В настоящий момент, по данным социологических исследований, число людей, принадлежащих к данному стратификационному уровню, колеблется от 10 до 15% . Наконец, низшая страта в современной России - это рабочие различных профессий, занятые трудом средней и низкой квалификации, а также канцелярские служащие (приблизительно 80% населения). Следует отметить тот факт, что процесс социальной мобильности между данными уровнями в России носит ограниченный характер. Это может стать одной из предпосылок будущих конфликтов в обществе.

Основные тенденции, наблюдающиеся в изменении социальной структуры современного российского общества:

1) социальная поляризация, т. е. расслоение на богатых и бедных, углубление социальной и имущественной дифференциации;

2) размывание интеллигенции, которое проявляется либо в массовом уходе индивидуумов из сферы умственного труда, либо в смене ими места жительства (так называемая «утечка мозгов»);

3) процесс стирания границ между специалистами с высшим образованием и высококвалифицированными рабочими.

Россия находится в стадии перехода от тоталитаризма к демократии и от огосударствленной административно-распределительной к рыночной экономике. Соответственно, переходный период носят критерии социальной стратифи­кации. В социальной стратификации советского общества решающую роль играл политический капитал, определяв­шийся местом общественных групп в партийно-государст­венной иерархии. Место индивидов и групп в системе вла­сти и управления предопределяло не только объем имею­щихся у них распорядительных прав, уровень принятия ре­шений, но и круг социальных связей и масштабов нефор­мальных возможностей. Стабильность политической сис­темы обуславливала устойчивость состава и положения по­литической элиты – «номенклатуры», а также ее замкну­тость и отгороженность от управляемых ею групп.

Современная ситуация характеризуется резким ос­лаблением государственной власти. Напряженная борьба политических партий и группировок, неразработанность их конструктивных программ, утрата доверия народа к большинству политических институтов, невиданное рас­пространение беззакония и коррупции обуславливают бы­струю сменяемость политиков, нестабильность политиче­ской системы в целом. Сложившаяся в советское время система стратификации правящего слоя по номенклатур­ному принципу находится в состоянии «полураспада» – ее остов еще сохраняется, но механизм воспроизводства раз­рушен. Формально мы сегодня имеем новую систему выс­ших государственных должностей. Обновился и персо­нальный состав занимающих эти должности лиц, часть ко­торых пришла из иных сфер деятельности. Тем самым ра­нее замкнутый верхний слой общества приоткрылся для выходцев из других групп. На первый взгляд прежней но­менклатуры не стало, она исчезла, растворившись в других слоях общества. Но в действительности она сохранилась. Причем более половины квазиноменклатурных должно­стей занимает прежняя политическая элита, реализующая модели управленческой деятельности, характерные для советской системы. Между членами бывшей номенкла­туры поддерживаются устойчивые деловые связи, способ­ствующие сохранению свойственного ей сословно-классо­вого сознания.

Экономический потенциал разных социальных групп в СССР измерялся мерой их участия во владении, распре­делении и использовании общественного богатства. По этому критерию выделялись такие группы: 1) бюрократия; 2) руководители производств; 3) работники материально-технического снабжения, оптовой и розничной торговли, сферы обслуживания и проч. Массовые слои общества прав не имели, и их экономическая стратификация опреде­лялась уровнем заработка и семейных доходов, зависев­ших от множества факторов, начиная с характера и содер­жания труда, сфер и отраслей его приложения, ведомст­венной принадлежности предприятий, и кончая численно­стью и составом семей. Взаимодействие экономических, социальных, региональных, демографический и иных фак­торов создавало довольно пеструю картину экономической стратификации населения.

В настоящее время экономический потенциал обще­ственных групп включает три компонента: 1) владение ка­питалом, проиносящим доход; 2) причастность к процес­сам распределения, перемещения и обмена общественного продукта; 3) уровень личных доходов и потребления. Осо­бая роль принадлежит первому компоненту. Активно фор­мируются разнообразные формы негосударственной соб­ственности (индивидуальная, групповая, кооперативная, акционерная, корпоративная и т.д.), возникают разные типы капитала (финансовый, торговый, промышленный). В социальном плане более или менее отчетливо выделились собственники частного капитала. Среди них есть и очень крупные, и средние, и мелкие, относящиеся, соответст­венно, к разным слоям. Особое место занимают крестьяне, владеющие личным хозяйством и становящиеся собствен­никами земли. Однако подавляющая часть россиян не имеет никакой производительной собственности.

Доля россиян, не имеющих собственных капиталов, как и доступа к распределению государственных благ, за последние годы немного уменьшилась. Но они по-преж­нему составляют самую массовую часть общества. Эконо­мический потенциал этих людей определяется уровнем до­ходов от работы по найму. Главные же сдвиги в их поло­жении заключаются, во-первых, в гораздо более резкой, чем ранее, имущественной поляризации и, во-вторых, в почти полном исчезновении зависимости между трудом и доходом. Более 60% населения оказалась вытесненной за черту бедности.

Усиливается трудовая и социальная мобильность. В связи с этим заметно повышается роль таких личных чело­веческих качеств, как одаренность или талант, уровень со­циализации, качество образования, компетентность, спо­собность к овладению новыми знаниями, культурный кру­гозор и т.д. Повышается ценность профессионализма, а значит и роль социокультурного капитала.

К тому же сегодня российское общество востребует лишь ту часть культурного потенциала, которую можно использовать «здесь и сейчас». Отсюда – сравнительно вы­сокий спрос на квалифицированных, предприимчивых и опытных специалистов при растущей невостребованности всех других.

В целом структура российского общества претерпела заметные изменения по сравнению с советским временем, но вместе с тем сохраняет многие прежние черты. Для ее существенной трансформации необходимо системное пре­образование институтов собственности и власти, которое займет многие годы. Тем временем стратификация обще­ства будет и далее терять жесткость и однозначность. Гра­ницы между группами и слоями станут «размываться», воз­никнет множество маргинальных групп с неопределенным или противоречивым статусом. На Западе возникновение относительно однородных «обществ среднего класса» ха­рактерно для постиндустриализма. Россия не только не пе­реросла индустриальной стадии развития, но и переживает тяжелейший кризис, отбросивший ее экономику далеко на­зад. В этих условиях социально-классовые различия в по­ложении общественных групп приобретают особую значи­мость. Они прорисовываются даже резче, чем прежде, во многом определяя другие стороны социального статуса.

В последнее десятилетие ХХ в. соотношение соци­альных слоев российского общества составляло 1:24:68:7. Это значит, что на верхний и средний слои, являющиеся главными двигателями реформ, приходилась примерно четверть экономически активного населения. В развитых странах Запада состоящий из аналогичных социально-профессиональных групп средний класс представляет со­бой основную часть населения и занимает значительно бо­лее высокое положение. Сочетание этих черт придает ему роль социального стабилизатора общества. В России соот­ветствующие группы развиты слабее, обладают иными со­циокультурными характеристиками и имеют гораздо более низкий статус. Средний слой, как уже отмечалось, прохо­дит здесь «эмбриональную стадию».

Подавляющее большинство россиян (68%) относятся к сравнительно слабо дифференцированному базовому слою общества. Содержание их труда лишь в основном со­ответствует индустриальной ступени развития общества. Общественная значимость этого слоя связана с тем, что он концентрирует основную часть трудового и потребитель­ского потенциала России, ее электората и армии. По срав­нению с верхним и средним слоями, его интересы слабее артикулированы, а поведение в деловой и политической сферах отличается меньшей активностью. Однако в крити­ческих условиях положение, социальное настроение и по­ведение этого слоя могут стать определяющим фактором исторического развития России.

Социальные слои российского общества обладают разным социально-демографическим потенциалом, неоди­наковой способностью включаться в формирование новых общественных институтов, участвовать в их развитии и укреплении. Отсюда качественно различная роль этих слоев в трансформационном процессе. Способность к ак­тивной социально-инновационной деятельности и эффек­тивному адаптационному поведению существенно зависит и от социально-демографического потенциала слоев.

Велика разница в положении мужчин и женщин. Так, в вернем слое женщин в четыре раза меньше, чем в ниж­нем, а доля мужчин – в 3 раза больше, что вряд ли требует комментариев. В верхнем слое молодежи почти в два раза больше, чем в нижнем, а пожилых людей в 20 раз меньше. Национальный аспект стратификации российского обще­ства выражается в том, что в верхних слоях заметно больше доля нерусского населения, чем в нижних. Пред­ставители сравниваемых слоев существенно отличаются типом мест своего проживания. Как известно, крупные го­рода с их богатой информационной средой обеспечивают своим жителям лучшие возможности социализации, само­реализации и адаптации к меняющимся условиям, чем не­большие периферийные поселения. Верхний слой сосредо­точен в крупных городах и столицах, представители же базового и нижнего слоев чаще живут в малых городах и селах.

Средний слой несколько отстает от верхнего по доле лиц со специальным образованием, поскольку в его состав наряду со специалистами входят полупредприниматели и квалифицированные рабочие. Однако соотношение высо­ких и низких самооценок квалификации здесь наиболее благоприятно. Возможно, сказывается здесь не только уро­вень, но и лучшее качество образования, полученного в престижных столичных вузах, наличие поствузовской под­готовки, а также ученых степеней и званий. Все это в наи­большей мере свойственно среднему слою.

Нижний слой выделяется из остальных как малой до­лей лиц со специальным образованием, так и низкой само­оценкой квалификации даже в рамках простейших профес­сий. Две пятых его представителей либо затрудняются оп­ределить уровень своей квалификации, либо оценивают ее как низкую. Продолжают учиться лишь 2% (против 8% в верхнем и 5% в среднем и базовом слоях).

Для оценки статуса изучаемых слоев используются следующие признаки: владение производительной собст­венностью (капиталом), статус занятости, сектор занятости по форме собственности, социально-отраслевая сфера за­нятости, место в управленческой иерархии (должностной статус), степень благосостояния.

Верхний слой образуют собственники частных пред­приятий и фирм. Его представители занимают важное ме­сто в иерархии управления экономикой, поскольку прини­мают стратегические решения и определяют главные ли­нии развития бизнеса. По показателям уровня жизни этот слой существенно отрывается от других. Обгоняющий рост его доходов по сравнению с ценами обуславливает концентрацию в его руках все большей доли обществен­ного богатства.

Состав среднего слоя более разнообразен: около трети его представителей руководят собственными фир­мами или заняты индивидуальным бизнесом, многие со­вмещают ведение собственного дела с профессиональной работой по найму. Преобладает занятость в частном и ак­ционированном секторах экономики. Управленческий по­тенциал этого слоя ниже, чем верхнего, но все-таки до­вольно серьезен: четверть его составляют директора и ме­неджеры предприятий, организаций и учреждений, доля же тех, кто относит себя к руководителям, еще выше. Со­лидную часть данного слоя составляют специалисты, вы­полняющие распорядительные функции по отношению к обслуживающим работникам. Уровень благосостояния среднего слоя в 2,5-3 раза ниже, чем верхнего, но в той же степени выше, чем базового. Большинство его представи­телей живут на уровне хотя бы относительного достатка.

Что касается базового и нижнего слоев, то их соци­ально-экономический статус различается не очень сильно. Оба слоя представлены работниками исполнительского труда, занятыми, в основном, в государственном секторе. Разница заключается в том, что экономическое положение базового слоя можно охарактеризовать как тяжелое, в то время как у нижнего слоя оно критическое.

Большинство россиян ожидало от перестройки пусть не мгновенного, но достаточно быстрого роста благосос­тояния и улучшения условий жизни. В действительности рыночные реформы привели к резкому ухудшению их ма­териального положения.

Интегративным показателем места социального слоя в социальной структуре является его уровень жизни. Ста­тистически на рубеже ХХ/XXI вв. его картина выглядела следующим образом: 7% населения живут богато (1,5%) и на уровне, значительно превышающем БПМ (бюджетный прожиточный минимум); 20% населения имеют 1,5-2 про­житочных минимума и на этом основании считают себя более или менее обеспеченными; 73% населения, безотно­сительно их культуры, образования, квалификации – зона сплошной бедности. Разница в доходах между богатыми и бедными слоями составляет более чем 30 раз, между тем, что она считается разрушительной при разрыве в 6-7 раз.

С учетом этих реалий сегодня крайне необходима ориентация государства на сильную социальную политику. Общество крайне динамично. В нем постоянно возникают и исчезают различные классы, слои, социальные группы. Гибкость институциональной системы, ее способность адекватно реагировать на изменившуюся расстановку сил является важным фактором стабильности общества. В про­тивном случае в обществе нарастают явления и процессы, имеющие непредсказуемый характер.

Специфика российской действительности заключается в том, что в условиях переходного состояния общества групп, находящихся на стыках различных социальных классов, появляется все больше.

Российское общество отличается еще и тем, что в его формировании большую роль занимают идеолого-политические факторы. Не секрет, что радикальные демократы проводили политику быстрого перераспределения собственности и создания новых социальных групп, обеспечивающих им политическую поддержку.

Широко известно, что новое постперестроечное время внесло принципиальные перемены в социальную структуру российского общества. Происшедшая мирная революция по сути возродила уничтоженную в свое время Октябрем систему прежних капиталистических отношений и привела к сосуществованию частной собственности с государственной, которую было принято именовать социалистической. Результат этого -- влияние происшедших перемен не только на классовую, но и на социально-профессиональную, социально-функциональную структуры общества.

Очевиден политический аспект новообразований социальной структуры. Политическая сущность структуры общества в прошлом была главным предметом социальной фальсификации в интересах власти. Партийно-государственные идеологи длительное время небезуспешно маскировали действительное положение рабочего класса мифами о его руководящей роли. В современной России социальная структура скорее неосознанно политизируется культом "среднего класса", что мешает осознанию реальной классовой поляризации нашего общества, скрывает обострение противоречий между трудом и капиталом.

Какова суть качественных перемен в социальной структуре нашего общества? В прошлом, при тоталитарном строе была четко (однозначно) выражена иерархия социальных групп, разделяющих права использования собственности при централизации функции "распоряжения" собственностью и отчуждении функции "владения" ею. Теперь в современном обществе структура классово дифференцирована пропорциями разных видов собственности, в том числе частной, и функциями не только распоряжения, но и владения ею. социальный общество стратификация российский

В новых условиях изменился былой статус социальных групп. В верхние элитные и субэлитные слои, помимо традиционных управленческих групп, включаются крупные собственники - новые капиталисты. Появился средний слой - относительно материально обеспеченные и "устроенные" представители разных социально-профессиональных групп преимущественно из предпринимателей, менеджеров и части квалифицированных специалистов.

Основной, базовый, по определению Т.И. Заславской, социальный слой - самый многочисленный в России (60-65%). Он охватывает все социально-профессиональные группы населения с ограниченным имущественным достатком и социально-политическим влиянием - от массовой интеллигенции (учителя, медработники, техники, инженеры и т.п.) до многочисленных категорий людей физического труда. У основания этого конуса в "нижнем слое", преимущественно представители неквалифицированного труда с самыми низкими доходами и затем на самом "дне" - люмпенизированные десоциальные группы.

Такой "слоевой срез" не исключает принятых классических систем общественных группировок - классовой, социально-профессиональной и социально-функциональной. Они настолько глубоки, что в свое время сказались не только на всем комплексе социально-культурных характеристик групп, но даже на некоторых антрополого-физиологических чертах. "Слои" же говорят о возможности известного размывания традиционных социальных границ, но не "отменяют" их. К примеру, рабочие остаются рабочими. Признание "слоев" не нарушает, а лишь дополняет принятое понимание традиционной структуры общества, подчеркивая известную диффузию его границ как классовых и социально-профессиональных, так и социально-функциональных, связанных с распределением власти.

Классовая структура основана на дифференциации отношений собственности, отделении ее владельцев, распорядителей, нанимателей (прямых или косвенных) от нанимаемой рабочей силы - физической или умственной, квалифицированной или неквалифицированной. Социально-функциональная структура, в отличие от классовой, выделяет группы не по социально-экономическому положению, а по управленческому статусу - власти-распоряжению или подчинению-исполнению. Чаще всего, у класса капиталистов владение сочетается с функциями власти-распоряжения, хотя такое прямое сочетание и необязательно. Распорядительные функции менеджеров могут и не сочетаться с функциями "владения", а лишь исполняться в интересах властвующих элитарных групп подлинных собственников.

Анализ социальных новообразований современного российского общества вскрывает самые непривычные для нас в прошлом отношения, связанные с возрождением классической классовой структуры, определяемой противостоянием труда и капитала, с которой неизбежно корреспондируют распределения власти и отчасти престижа.

Разумеется, природа труда и капитала в современных постиндустриальных обществах по сравнению с эпохой К. Маркса существенно изменилась. Наряду с сохраняющимся традиционным трудом рабочего, расширяется сложный комплексный высококвалифицированный, во многом творческий труд, требующий знаний, инициативы и интеллекта, что влияет на социальную природу наемного труда. Капитал, находясь в мировой конкуренции, должен с этим считаться и делиться прибавочным продуктом (прибавочной стоимостью), создаваемым таким трудом, с теми, кто им овладел. Чем созидательнее и масштабнее такой по существу интеллигентский труд, тем сильнее позиции его обладателей в рыночных отношениях и соответственно ограниченнее возможности бесконтрольного самоуправства капитала.

Тенденция образования "среднего класса" не снимает воссоздания в нашем обществе традиционной классовой структуры при переплетении государственной и капиталистической собственности и чем дальше, тем со все более очевидным противостоянием труда и капитала, а одновременно глубокой социально-функциональной дифференциацией власти и труда.

Если в 1990 году в частном секторе было занято не более 7% занятых в экономике, то в 1997 году здесь сосредоточилась уже половина рабочих и специалистов, в последующие годы этот рост продолжался. В 2000 году в государственном секторе было занято 24,4 миллиона человек, в частном - 27,9 миллиона.

Произошла весьма своеобразная социальная "революция". Обычно революция претендует на то, чтобы "те, кто был ничем, стал всем". В данном случае должностная номенклатура - наиболее удачливые из тех, кто был почти "всем", стали ими уже окончательно и безгранично. Не случайно, партийно-государственный аппарат, как считает Р.В. Рывкина, "инициировал перестройку", когда для этого уже в 80-е годы открылись возможности . Те, кто в недавнем прошлом находились на партийно-хозяйственных или общественно-командных высотах, поднялись еще выше, а главное прибрели новое качество - стали собственниками-капиталистами, получив тем самым легальную возможность закрепить свои господствующие позиции в обществе и обеспечить себя и свою родню, наследников "до седьмого колена" вдруг обретенной собственностью, в том числе на средства производства. По выражению В.И. Ильина, в результате этих перемен произошла "маркетизация аппарата" и создана была благоприятная почва для его "сращивания с теневой экономикой".

Государственные предприятия в новой системе, если не считать некоторых относительно доходных за рубежом преимущественно сырьевых отраслей (в первую очередь, по добыче нефти), в большинстве своем оказались в плачевном состоянии. Их, не считаясь с инфляцией, государство стало плохо финансировать, не компенсировалась и часто с большими задержками выплачивалась зарплата. В частном секторе оплата, хотя нередко отставала от прежних доперестроечных норм, все же была значительно выше, чем в государственном, и выплачивалась намного аккуратнее.

Естественно, в частном секторе как более доходном, сосредоточивалось относительно больше мужчин и молодежи, а специалисты высокой квалификации, особенно пожилого возраста, потеряли свое былое преимущество. Главным для них теперь оставался ущербный государственный источник дохода. Такое развитие экономики было явно болезненно для страны в целом, хотя бы потому, что частная собственность в первую очередь утверждалась в прибыльных потребительских отраслях за счет многих производственных отраслей. Неслучайно, валовое производство в промышленности за 90-е годы резко сократилось. Сильно пострадало и сельское хозяйство, свободное теперь "от организации", а главное от снабжения техникой, удобрениями и в значительной мере лишенное заказов, вынужденное конкурировать с западными импортерами.

В итоге наблюдалось заметное обнищание широких слоев населения.

В России в целом "многократно усилилась социальная и культурная поляризация "верхов" и "низов": "Зона бедности" с конца 80-х годов расширилась с 18% до 40-50%. Особенно страдали от низких заработков люди, работающие в сфере культуры, образования, науки, которые оставались только на государственном обеспечении. В плохом положении оказались многие отрасли промышленности, которые не выдерживали непривычных рыночных отношений. Преимущества не производственного, а потребительского сектора в экономике сказались на отраслевой и социально-профессиональной структуре населения. В частном секторе резко возросло население, занятое в торговле и сфере обслуживания, где государственный сектор был сведен к минимуму и сохранялся в основном в промышленности, отчасти на транспорте и по существу монополизировал сферу культуры, где соответственно преобладала нищенская оплата труда.

Перемены отразились на социально-профессиональной структуре населения. Число рабочих, занятых в производственных отраслях, заметно уменьшилось, что отразилось на поколенческой структуре. В новом поколении вырос удельный вес руководителей, которые были часто связаны с капиталом, и группа обслуживающего персонала, зафиксированного в категориях умственного труда невысокой квалификации. Принципиальные перемены в социальной структуре, естественно, органически связаны с имущественным положением и доходами социальных групп трансформированного общества.

Социально-экономические причины отчасти понятны. По официальным данным в Российской Федерации не менее 1/3 населения живет ниже прожиточного минимума. Это чаще всего малоквалифицированное и престарелое население. В стране 1/4 часть населения пенсионеры, подавляющее большинство которых остро нуждается. Но они не могут быть причиной и субъектом социального взрыва.

Более проблематичны - социальные, во многом социально-политические причины. В прошлом для активных групп населения они в известной мере снимались массовым сознанием открытых возможностей социальной мобильности на всех общественных уровнях, доступностью высоких социальных позиций в обществе, "народностью элиты", действительно сформированной не из кастовых привилегированных групп, а из самых широких слоев населения.

С развитием частной собственности существенно меняется механизм социальных перемещений. "Свернувшаяся" экономика все меньше предъявляет спрос на рабочую силу. Поэтому впервые за всю "послеоктябрьскую" историю именно в последние пост-перестроечные годы массовая социальная мобильность стала сужаться.

Заметно стали сказываться на трудоустройстве и карьере возрастные различия. Но даже в молодежных группах интенсивность мобильности несколько сократилась.

С социальной точки зрения важно отметить принципиальные различия сегодня в социальной мобильности в государственном и частном секторах народного хозяйства. Обнаружились безусловные преимущества в частном секторе, поскольку здесь делали ставку на более дееспособные молодые и активные группы. Особенно высокой мобильностью отличаются предприниматели.

Рабочий класс теперь не синоним людей, занятых физическим трудом. Скорее это те, кто в базовом слое - рабочие, крестьяне и массовая интеллигенция - принадлежат к армии наемного труда. Такая трансформация классов неизбежна, когда меняются индустриальные основы производства и расширяется интегрированный тип рабоче-инже-нерного труда, имеющего много социально общего с занятиями массовой интеллигенции. Весь наемный труд, включающий массовую интеллигенцию - источник неразделенной прибавочной стоимости. Они объективно противостоят классу нанимателей-капиталистов и сросшимся с ним государственных "попечителей".

Происходящие в последние годы преобразования институтов общества в Республике Узбекистан серьезно отразились на его социальной структуре. Изменились и продолжают меняться отношения собственности и власти, перестраивается механизм социальной стратификации, идет интенсивная смена элит. На сцену общественной жизни выходят новые социальные группы, определенные слои меняют свой социальный статус. Происходит процесс поляризации общества. Все более усложняются, растут масштабы и обороты финансовых ресурсов.

С учетом всего вышесказанного, меняется система групповых интересов, способов поведения, социальных взаимодействий. Эти, на первый взгляд, разрозненные явления являются разными сторонами процесса социальной трансформации общества. Поэтому их важно изучать не только в отдельности, но и с учетом связанности друг с другом.

Фундаментальной научной задачей является описание общества как целостной социальной системы, преобразующейся, прежде всего, под влиянием внутренних движущих сил.

Имеются различные социологические теории, по социальной структуре общества. К ним относятся большинство ведущих социологических концепций, которые объясняют поведение индивида или группы с точки зрения их места в социальной структуре. Соответственно, другой важной особенностью этих концепций является признание определяющей роли социальной структуры по отношению к составляющим её элементам.

Для современных концепций данного направления характерно также понимание структуры не как застывшей конфигурации, а как динамично развивающегося целого. Источником изменений, при этом, признается взаимодействие составляющих её элементов.

Концепции социальной структуры имеют множество вариаций, из которых особенно выделяются две основные модели:

распределительная

Распределительная модель представляет социальную структуру в виде систем взаимосвязанных социальных позиций, обладающих различными измеряемыми признаками (возраст, профессия, образование, доход и т.п.). При этом, различия и вариации поведения индивидов и групп объясняются занимаемой ими социальной позицией, то есть местом в обществе. В центре внимания этих исследователей стоят вопросы социальной мобильности и интегративные аспекты (проблемы) социальной дифференциации.

Сетевая модель объясняет поведение индивида и группы различными конфигурациями социальных сетей, в которые они включены. Главными элементами системы социальных сетей выступают, так называемые, «узлы» и «блоки» связей, отличающиеся между собой интенсивностью и плотностью.

Однако, на современном этапе, одной из ключевых концепций социальной структуры является концепция социальной стратификации. Основы современного подхода к изучению социальной стратификации были заложены Максом Вебером, рассматривавшим социальную структуру общества как многомерную систему, в которой, наряду с отношениями собственности и классами, важное место принадлежит статусу и власти. В наиболее общем смысле социальный статус – это положение личности, занимаемое в обществе в соответствии с возрастом, полом, происхождением, профессией, семейным положением. Различают прирожденный (национальность, социальное происхождение и т.п.) и достижимый (образование, квалификация и др.) статусы. При этом, важно отличать социальный статус от личного, то есть положения, которое занимает человек в конкретной первичной группе в зависимости от того, как он оценивается в качестве социального существа.

Важнейшими характеристиками социальной системы служат, во-первых, социальная структура, т.е. состав, положение и отношения определяющих ее развитие групп и, во-вторых, стратификация общества, или расположение названных групп на иерархической шкале социальных статусов. Основными критериями статуса общественных групп, а соответственно и социальной стратификации общества, принято считать:

1) политический потенциал, выражающийся в объеме властных и управленческих функций;

2) экономический потенциал, проявляющийся в масштабах собственности, получаемых доходов и в уровне жизни;

3) социокультурный потенциал, отражающий уровень образования, квалификации и профессионализма работников, особенности образа и качества жизни;

4) социальный престиж, являющийся концентрированным отражением названных выше признаков.

Все эти критерии в известной степени связаны, но вместе с тем образуют относительно самостоятельные оси стратификационного пространства. Узбекистан находится в стадии перехода от посттоталитаризма к политическому плюрализму и демократии и от огосударственной административно-распределительной экономики - к социально ориентированной рыночной. Соответственно, переходный характер носят критерии социальной стратификации, процессы изменения которых достаточно сложны, поскольку слом старых общественных отношений опережает формирование новых. Чтобы понять происходящие в этой области сдвиги, полезно сравнить основные черты стратификации нынешнего и "доперестроечного" общества Республики Узбекистан, с которого начинался трансформационный процесс. В стратификации советского общества решающую роль играл политический капитал, определявшийся местом общественных групп в партийно-государственной иерархии. Место индивидов и групп в системе власти и управления предопределяло не только объем имевшихся у них распорядительных прав, уровень принятия решений, но и круг социальных связей, масштаб неформальных возможностей. Стабильность политической системы обусловливала устойчивость состава и положения политической элиты - "номенклатуры", а также ее замкнутость и отчужденность от управляемых ею групп. Современная ситуация характеризуется демократизацией, резким ослаблением государственной власти. Сложившийся в советское время механизм воспроизводства стратификации правящего слоя по номенклатурному принципу разрушен. Система властных органов реформирована, существенно перестроена - одни из них ликвидированы, другие только организованы, третьи принципиально изменили свои функции. В результате коренных преобразований страна имеет качественно новую систему высших государственных должностей. Обновился и персональный состав занимающих эти должности лиц, подавляющая часть которых пришла из иных сфер деятельности. Тем самым ранее замкнутый верхний слой общества приоткрылся для выходцев из других социальных групп. На первое место выдвинулась роль общественных групп в управлении экономикой, в приватизации общественной собственности, распоряжении материальными и финансовыми ресурсами. Перераспределение накопленного богатства – одна из ведущих сфер управленческой деятельности, где роль политической власти усилилась.

Что касается экономической стратификации в рамках социальной стратификации, то современные представления о факторах, критериях и закономерностях стратификации общества в Республике Узбекистан позволяют выделить слои и группы, предположительно различающиеся как социальным статусом, так и местом в социально-трансформационном процессе. Согласно принятой нами гипотезе, общество состоит из четырех социальных слоев: верхнего, среднего, базового и нижнего. Под верхним слоем понимается, прежде всего, реально правящий слой, выступающий в роли основного субъекта реформ. К нему относятся элитные и субэлитные группы, занимающие наиболее важные позиции в системе государственного управления, в экономических и силовых структурах. Формирующие этот слой группы элит и субэлит нередко имеют разные интересы и преследуют разные цели. Но всех их объединяют факт нахождения у власти и возможность оказывать прямое влияние на трансформационный процесс, особенно на те его стороны, которые инициируются реформами "сверху".

Второй слой назван средним, во-первых, с учетом его положения на социальной шкале и, во вторых, потому, что он является зародышем формирующегося среднего слоя. Правда, большинство его представителей пока не обладают ни обеспечивающим личную независимость капиталом, ни уровнем профессионализма, отвечающим требованиям постиндустриального общества, ни высоким социальным престижем. К тому же, пока этот слой слишком малочислен, чтобы служить гарантом социальной стабильности. Однако полноценный средний слой в Узбекистане может сформироваться лишь на основе нынешних мелких предпринимателей, менеджеров средних и небольших предприятий, среднего звена бюрократии, старших офицеров и других, наиболее квалифицированных и дееспособных специалистов и рабочих.

Роль, выполняемая средним слоем в трансформационном процессе, определяется его высоким для условий Узбекистана профессионально-квалификационным потенциалом, способностью адаптироваться к меняющимся условиям, активным и заинтересованным участием в преобразовании устаревших общественных институтов, относительно благоприятным материальным положением, общей заинтересованностью в продолжении реформ.

В настоящее время, этой слой, несмотря на свою маломощность, постепенно превращается в социальную опору и главную движущую силу реформ, реализуемых преимущественно его усилиями. Если верхний слой воплощает целеполагание и волю общества, то средний слой служит носителем энергетического начала и массовой повседневной социально-преобразовательной деятельности. Базовый социальный слой очень массивен, он охватывает почти 2/3 общества. Его представители обладают средними профессионально-квалификационными качествами и относительно ограниченным трудовым потенциалом. Основные усилия его в современных условиях направляются не на преобразование действительности в соответствии с собственным интересом, а на адаптацию к тем изменениям, которые происходят по инициативе других, часто - на поиск путей выживания. Тем не менее, формы и способы адаптационного поведения базового слоя оказывают большое влияние на ход трансформационных процессов. В одних случаях он может тормозить их, в других - ускорять, в третьих - изменять социальную направленность институциональных сдвигов,по сравнению с тем, что проектировалось "верхами".

К данному слою относится основная часть интеллигенции (специалистов), полуинтеллигенция (помощники специалистов), служащие из технического персонала, работники массовых профессий торговли и сервиса, а также большая часть дехканства (крестьянства).

Хотя социальный статус, менталитет, интересы и поведение этих групп различны, их роль в трансформационном процессе достаточно сходна. Это, в первую очередь, приспособление к изменяющимся условиям с целью выжить, по возможности сохранить достигнутый статус, поддержать близких, поставить на ноги детей.

Структура и функции нижнего слоя, замыкающего основную, социализированную часть общества, представляется наименее ясной. В рамках современного трансформационного процесса, этот слой выступает скорее жертвой, чем активным участником инноваций. Отличительными чертами его представителей служат низкий деятельностный потенциал и неспособность адаптироваться к жестким социально-экономическим условиям переходного периода. В основном, этот слой состоит либо из пожилых, малообразованных, не слишком здоровых и сильных людей, к тому же не заработавших достаточных пенсий, либо из тех, кто не имеют профессий, а нередко и постоянного занятия, безработных. Эта часть членов общества нуждается в социальной защите, помощи и поддержке.

Эмпирически идентифицировать этот слой можно на основе таких признаков, как очень низкий личный и семейный доход, малое образование, занятость неквалифицированным трудом или отсутствие постоянной работы. Динамика численности и состава нижнего слоя может служить важным индикатором социальных результатов реформ.

Социальные слои общества обладают разным деятельностно-адаптационным потенциалом, т.е. неодинаковой способностью включаться в формирование новых общественных институтов, участвовать в их развитии и укреплении, использовать их в своих интересах, активно адаптироваться к меняющейся реальности и в результате улучшать или, хотя бы, сохранять свой статус. Отсюда качественно различная роль этих слоев в трансформационном процессе.

Способность к активной социально-инновационной деятельности и эффективному адаптационному поведению существенно зависит от социально-демографического потенциала слоев.

Представители различных социальных слоев существенно отличаются друг от друга типом мест своего проживания. Как известно, крупные города с их богатой информационной средой обеспечивают своим жителям лучшие возможности социализации, самореализации и адаптации к меняющимся условиям, чем небольшие периферийные поселения. Особенно выделяется в этом плане г.Ташкент. Средний слой несколько отстает от верхнего, по доле лиц со специальным образованием, поскольку в его состав, наряду со специалистами, входят предприниматели и квалифицированные рабочие. Однако соотношение высоких и низких самооценок квалификации здесь наиболее благоприятно. Возможно, в этом сказывается не только уровень, но и лучшее качество образования, полученного в престижных столичных вузах, наличие послевузовской подготовки, а также ученых степеней и званий. Все это в наибольшей мере свойственно среднему слою. В базовом слое лица со специальным образованием составляют около 1/2, но у основной их части, - образование среднее. Специалистов с высшим образованием здесь в 2 раза меньше, чем в среднем, и в 2,5 раза меньше, чем в верхнем слое.

Анализ показывает, что социальные слои общества располагают весьма различными, социально-демографическими предпосылками для адаптации к новым условиям и участия в социально-инновационной деятельности.

Имущественное неравенство, важное само по себе, становится выражением многих других социальных неравенств: гендерных, возрастных, урбанистических, поселенческих, отраслевых, профессиональных, управленческих и т.д. В свою очередь, уровень доходов существенно влияет на такие стороны социального статуса, как тип потребления и образ жизни, возможность заняться бизнесом, установить полезные социальные связи, продвинуться по службе, дать детям качественное образование и т.д. В силу этого дифференциация доходов образует основу социальной стратификации, во всяком случае, в современном Узбекистане.

Попадая в нижние социальные слои, ранее хорошо обеспеченные люди сохраняют высокие притязания, а разбогатевшие бедняки предъявляют сравнительно умеренные запросы к доходам. Для того, чтобы определить, какое из этих предположений ближе к истине, попробуем оценить степень удовлетворения экономических притязаний рассматриваемых слоев.

С этой целью используются два показателя: а) отношение фактического дохода семей к представлениям о его достаточном уровне и б) отношение фактических денежных доходов работников к уровню минимально необходимого, на их взгляд, заработка. Более высокие притязания к доходам по сравнению с их фактическим уровнем - естественное, повсеместное и позитивное явление. Как правило, подобные притязания мотивируют людей к более активной трудовой деятельности, к повышению квалификации, к участию в бизнесе и т.д. Вопрос заключается лишь в мере: если разница между фактическим заработком и доходом, обеспечивающим, по мнению человека, "нормальную жизнь", переходит определенный предел, стимул к активизации конструктивной деятельности сменяется безразличием, отчуждением от труда, нарастанием протеста, а также сопровождается нарушением правовых норм и криминальными способами удовлетворения своих запросов.

В современных условиях задача науки «Социальная экономика» - объективно оценить экономические и социальные результаты трансформационного процесса в Узбекистане, степень его соответствия интересам массовых общественных групп и слоев, пути и возможности их адаптации к рынку. Тем самым, научные исследования в этом направлении могли бы содействовать выработке стратегии выведения страны в ряды наиболее социально благополучных стран мира.

Экономический потенциал социальных групп

Основу социальной экономики, её движущую силу составляет взаимодействие экономических, социальных, демографических, региональных и иных факторов. Именно это взаимодействие всегда создавало и создает довольно пеструю картину экономической стратификации населения.

В условиях рыночного реформирования экономический потенциал общественных групп включает в себя три компонента:

1) владение капиталом, приносящим доход,

2) причастность к процессам распределения, перемещения и обмена общественного продукта и

3) уровень личных доходов и потребления.

При этом, в условиях складывающихся рыночных отношений, особая роль принадлежит первому компоненту. Это объясняется тем, что активно формируются разнообразные формы негосударственной собственности (индивидуальная, групповая, кооперативная, долевая, смешанная, корпоративная и т.д.). Возникают разные типы капитала (финансовый, торговый, промышленный, интеллектуальный).

В социальном плане более или менее отчетливо выделились собственники частного капитала. Среди них есть крупные, средние, и мелкие, относящиеся, соответственно, к различным слоям общества. Особое место занимают дехкане, владеющие личным хозяйством и постепенно фактически становящиеся собственниками земли (за исключением её продажи). Второй, из названных компонентов экономического потенциала, который ранее доминировал, сейчас сдает позиции первому. Это связано с тем, что экономический статус среднего собственника выше, квалифицированного менеджера. К тому же, по мере углубления процессов разгосударствления и приватизации, материальные и финансовые ресурсы приобретают заинтересованных хозяев, что сокращает возможность их растаскивания. К сожалению, измерить степень причастности разных экономических, профессиональных и должностных групп к распределительным механизмам непросто. Скорее всего, по этому признаку выделяются те же самые группы, что и раньше: руководители государственных и смешанных предприятий, в том числе, акционерных обществ, ответственные работники и специалисты торговли; служащие материально-технического снабжения; а также такие профессионалы бизнеса, как коммерсанты, маклеры, дилеры и т.п. Доля граждан, не имеющих ни собственных капиталов, ни доступа к распределению государственных благ, за последние годы уменьшилась, и они по-прежнему составляют самую массовую часть общества. Экономический потенциал этих людей определяется уровнем доходов от работы по найму. Главные же сдвиги в их положении заключаются, во-первых, в гораздо более резкой, чем прежде, имущественной поляризации и, во вторых, в почти полном исчезновении зависимости между трудом и доходом.

Ключевым критерием социальной стратификации является профессиональная стратификация, которая определяется уровнем сложности труда. Другим, не менее важным, критерием является получаемый доход и материальное благосостояние, то есть экономическая стратификация.

В целях более упрощенного анализа социальной стратификации в ходе переходного периода в Республике Узбекистан рассмотрим три основные группы профессиональной стратификации :

1) к первой страте относятся работники, занятые преимущественно простыми видами труда с монотонно повторяющимися действиями и видами работ (например, рабочие у конвейера, продавцы, подсобные рабочие и т.д.);

2) вторая страта – работники с преимущественно сложным интеллектуальным трудом на основе известных методов и приемов (инженеры, учителя, врачи, менеджеры и т.д.);

3) третья страта – работники с инновационным, творческим характером труда на основе нетрадиционных подходов (ученые, политики, часть организаторов производства и т.д.).

В условиях рыночных отношений и формирующейся социальной экономики, наличие широких возможностей и доступности перехода из одной страты в другую стимулирует активное участие человека в общественном производстве, рост его профессионального и образовательного уровня.

Многоукладность и многосекторность экономики

Социальная экономика, по своей глубинной сути, предполагает плюрализм, многообразие и демократизм социальных форм и проявлений общественной жизни.

На начальном этапе переходного периода формирование многоукладной экономики, либерализация отношений собственности и форм получаемых доходов, государственного регулирования зарплаты, отсутствие общенационального рынка труда, широкое развитие практики самозанятости, наличие локальных очагов безработицы, частые задержки зарплаты, за уже выполненную работу, привели к глубоким изменениям в сфере доходов. При этом, часть населения оказалась за чертой бедности, другая же – обогатилась. Объективно складываются предпосылки и условия к различию доходов и уровня жизни населения.

Характерные для настоящего времени процессы интенсивного распада старых и формирования новых общественных институтов усиливают трудовую и социальную мобильность. В связи с этим, заметно повышается роль таких личных человеческих качеств, как одаренность или талант, уровень социализации, компетентность, способность к овладению новыми знаниями, культурный кругозор и т.д. Повышается ценность профессионализма, а значит, и роль социокультурного капитала.

Но это - лишь тенденция, поскольку восходящей социальной мобильности в равной мере способствуют качества, слабо связанные с культурным потенциалом - молодость, энергия, воля, амбициозность, наличие организаторских способностей, готовность к риску, физическая сила, агрессивность, моральная неразборчивость и т.д. К тому же, сегодня общество испытывает потребность, как правило, лишь в той части культурного потенциала, которую можно использовать "здесь и сейчас". Отсюда - сравнительно высокий спрос на квалифицированных и опытных инженеров, врачей и управленцев при растущей невостребованности ученых, работников культуры и искусства, разного рода гуманитариев. На наш взгляд, в Узбекистане существуют две относительно обособленные системы общественной оценки социокультурного потенциала работников. Первая - действует в негосударственном секторе, испытывающем потребность в квалифицированных специалистах и готовым высоко оплачивать их работу.

Вторая - традиционно сохраняющаяся в госсекторе, по-прежнему, несет отпечаток уравниловки и нигилистического отношения к умственному труду. В результате, происходит расслоение интеллигенции на страты, существенно различающиеся своим положением. Верхнюю страту - представляют высокооплачиваемые квалифицированные специалисты управленческого и экономико-юридического профиля, лица, занятые в банковской сфере, на совместных предприятиях, частном секторе экономики; среднюю - специалисты научно-технического профиля, нефтегазовой, геологической и других экспортных отраслей; нижнюю - предоставленные самим себе специалисты социального и гуманитарного профиля, занятые в бюджетных отраслях.

В целом, структура общества претерпела заметные изменения по сравнению с советским временем, но вместе с тем, сохраняет многие прежние черты.

Для ее существенной трансформации необходимо системное преобразование институтов собственности и власти, которое займет многие годы. Тем временем, стратификация общества будет и далее терять жесткость и однозначность. Границы между группами и слоями станут "размываться", возникнет множество маргинальных групп с неопределенным или противоречивым статусом. На первый взгляд, эта тенденция напоминает размывание социально-классовой структуры, наблюдаемое в наиболее развитых западных обществах, но, скорее всего, это сходство формально. Дело в том, что возникновение относительно однородных "обществ среднего класса" характерно для постиндустриализма.

В Узбекистане, в условиях переходной экономики, социально-классовые различия в положении общественных групп приобретают особую значимость. Они прорисовываются даже резче, чем прежде, во многом определяя другие стороны социального статуса.

Исследования последних лет заложили фундамент объективного изучения социальной структуры общества, однако отечественная наука пока не располагает надежным знанием этой структуры. Анализу отдельных аспектов социальной структуры посвящен ряд работ, но большинство из них, либо ограничивается теоретическим анализом проблемы, либо посвящается изучению отдельных, пусть очень важных, общественных групп, вне связи с более широким целым. В научной литературе достаточно широко представлены социальные портреты групп и слоев, занимающих важные места в общественной иерархии.

Особенно, пристальному анализу подвергаются возникшие и интенсивно развивающиеся социально активные группы, принадлежащие

к так называемому "среднему слою" (в первую очередь - предприниматели).

Динамический аспект социоструктурных исследований часто ограничивается анализом сдвигов в численности и составе общественных групп. Еще слабее изучены связи и взаимодействия общественных групп, отражающих системность социальной структуры, глубинные механизмы функционирования и развития общества. Большинство социоструктурных исследований относится скорей к "анатомии", чем к "физиологии" общества. Поэтому их предмет оказывается лишенным внутренней жизни и механизмов саморазвития.